По предварительной информации, за свободу Мустафина (на фото) был заплачен залог в размере 50 тысяч евро. Правда, его передвижения ограничены границами Испании, и дважды в неделю он обязан появляться в местном полицейском участке, сообщает "Фонтанка.Ру".

Дружба Мустафина и Малышева началась еще в начале 80-х годов в советском Ленинграде. Глава семейства — отец Ильдара Мустафина приехал в город Ленина из Самарканда, был сотрудником милиции и дослужился до полковника, а сын Эльдар посвятил себя боксу. В конце 70-х он искренне готовился попасть в олимпийскую сборную СССР. Но, очевидно, так как семья Мустафиных обосновалась в Сосновой поляне, то Эльдар Равильевич познакомился с более старшими спортсменами, обитавшими в Красносельском районе. Где уже тогда первым среди равных был ранее судимый за убийство известный борец Александр Малышев. Вскоре лозунг «О спорт — ты мир!» стал для талантливого боксера не актуален.

Трудовая деятельность Мустафина перестала иметь отношение к спорту и он устроился на работу в должности гардеробщика в один из баров района. В то время эта должность именовалась в народе как вышибала. Уже через год он поднялся до уровня буфетчика (бармен).

Кстати, именно в Красносельском и Ленинском районах барменами работали большинство будущих лидеров бандитского движения: сам Малышев стоял за стойкой в баре «Рига», а Николай Гавриленков по прозвищу «Степаныч» (убит в 1995 году) не доливал рядом — в баре «Таллин». Тогда никто и не думал, что по пршествии двадцати лет испанская Фемида будет кропотливо допрашивать Жанну Гавриленкову и включит родного брата «Степаныча» - Виктора в обвинительные схемы. А к середине 80-х в городе трех революций стала заметна группа спортсменов, которые называли себя «красноселами». К концу 80-х это уже было мощное движение, возглавляемое Малышевым. Мустафин до поры до времени не сверкал в оперативных сводках уголовного розыска, так как его затмевало ближайшее и амбициозное окружение Малышева. Скорее всего, это происходило из-за небольшого роста Мустафина, который проигрывал таким фигурам «Бандитского Петербурга», как «Слон», «Викинг», «Носорог» и так далее - вплоть до «Марадонны», которые меньше 120 кг не весили, чем полностью оправдывали свои псевдонимы.

В 1992 году Малышев, Мустафин и еще около десяти человек были арестованы по обвинению в бандитизме. С ними вместе в «Крестах», кстати, оказался и Геннадий Петров, также скучающий ныне в тюрьме на Средиземноморье на заре своих 62-х лет. Но тогда обвинение в бандитизме развалилось, и через пару лет Малышев и Мустафин вышли, ограничившись отсиженным. После чего судья Холодов, рассматривавший их дело, подал в отставку (злые языки болтают, что ни о чем не жалеет).

Практически сразу после освобождения Малышев эмигрировал из России и в результате обосновался в Малаге. На «хозяйстве» остался Мустафин и некий Уллубий Каирбеков (недавно поменял данные на Андрей Тарковский), примкнувший в «малышевским» уже в условиях следственного изолятора (хотя и был арестован вместе с «тамбовской» грядкой некоего авторитета «Седого»).

Мустафин начал контролировать дело с размахом, на что имел полное право с точки зрения «человека чести» - по законам организованных бизнес-сообществ. Его характер, который кратко можно описать так: «Свой — не свой, а на дороге не стой», не позволил конкурентам из «тамбовского» круга откусить что-либо от империи шефа. Как исторический документ можно привести строчку из справки 3 отдела РУБОПа от 1997 года, подписанной старшим о/у по ОВД Нестеровым: «...стала поступать информация о том, что в настоящее время снова стало «поднимать голову» малышевское ОПС. Сам Малышев в настоящее время проживает в Испании и старается оттуда рководить «своими» людьми. Заправляет всеми делами от имени Малышева Мыстафин и Каирбеков» (стилистика рапорта сохранена).

Все же Россия менялась, и большинство коммерсантов не жаждали присягать знамени Малышева. Безусловно, многим делались предложения от имени Мустафина — читай, Малышева, но эти предложения не имели уже той инфернальности середины 90-х. И, как говорится, на вопрос: «В картишки?», бизнесмены отвечали: «Нет, братишки!».

В конце-концов сфера интересов все больше становилась заграничной, а бизнес в Санкт-Петербурге категорически легализовывался. Так, например, сыновья Геннадия Петрова — Алексей и Антон, несмотря на свой возраст, обладают серьезными активами (к слову: сеть ювелирных магазинов «585» принадлежит им).

Но в самый разгар европейского счастья, когда у каждого спортсмена из Сосновой поляны уже были особняки и квартиры на побережье, где свои частные резиденции имеют многие депутаты ГосДумы ( например, Резник) и даже сам мэр Лужков, к ним рано утром постучались люди в кокардах. После чего популярный судья Гарсон объявил со вселенским размахом о победе над «Русской мафией». В СМИ Евросоюза появились сотни статей и репортажей о «тамбовско-малышевских» гангстерах. Компания была проведена с победоносной интонацией. Но любой новости рано или поздно приходит конец. Конец содержанию под стражей приходит и подельникам Малышева и Петрова. И пусть до суда еще далековато, тем не менее, уже возникает ощущение того, что Малышеву и его коллективу мало что грозит.

Если это подтвердится на приговоре, то начнется другая компания. И притом публичная. Но уже в отношении Гарсона, который раструбил на весь мир о Виктории, но не смог поднести на блюде доказательства.