На день рождения Виктюк собрал только своих единомышленников.

В Петербурге знаменитый режиссер рассуждал о Вечном Разуме и... унитазе

Совсем недавно в Петербурге Виктюк отметил свой 69-й день рождения. Мы встретились на следующий вечер после торжеств. Роман Григорьевич выглядел так, будто бы он и не гулял почти полночи - бодр, подтянут, элегантен. Мы беседовали с Виктюком в гримерной актера Дмитрия Бозина, пока шел спектакль «Последняя любовь Дон Жуана». Иногда он прерывал интервью громким «Тсс!». За стеной гримерной шумели артисты-подростки театра Мюзик-Холл. «На сцене слышен любой шум. Нужно тихо говорить. Так что кричать не будем», - сказал Виктюк.

- Роман Григорьевич, если бы вам предложили вечную молодость взамен на что-то, согласились бы на такую сделку?

- Я бы не согласился, потому что это бессмысленно. У каждого возраста есть свои преимущества: это и нервная организация, и умственные постижения, и сердечные знания. Если сердце с годами не учится видеть, то у него остаются только ощущения. Есть три этапа, через которые проходит человек. Один из них - светоносный этап, когда через свет ты начинаешь видеть. И в этом свете получает совершенно иное определение как материальная жизнь, так и духовная. С возрастом можно достичь светоносного этапа, преодолев практицизм, зависть, власть денег и другие пороки.

- Что помогает вам быть в форме? Спорт? Диета?

- Боже упаси! Я просто об этом совсем не думаю: сколько мне лет, как я выгляжу. Единственная моя диета - духовная.

- Вы имеете в виду «диету», в основе заповедей: «Не завидуй, не жадничай» и т. д.

- Да, именно. Например гордыня.Гордыня тут же исчезает, когда человек осознает, что он ничего не создает, а лишь является проводником Вечного Разума. Я говорю о том, что находится над нами - Высшая Реальность, и это не мои домыслы, а научно доказанные факты. Если человек не очищен внутренне, то те шифры, которые приходят ему из реальности, он никогда не будет слышать.

- И что вам нашептывает реальность? Получаете ответы на вопросы? Может быть, спрашивали: «Буду ли я режиссером собственного театра?»

- Да никогда в жизни! Я всегда знал, что я буду режиссером. Режиссером в Москве. Я точно был уверен, что так и будет. И даже ничего для этого не делал. Мой путь был предопределен...

- Можете привести пример того, как силой мысли влияли на других людей?

- Недавно Хазанов пригласил меня в качестве гостя в свою новую передачу на НТВ. Прихожу в студию - музыка, свет. Смотрю, а на площадке стоит стул и... унитаз. А унитаз красивый. Я Хазанову сразу говорю: «О, я буду сидеть на унитазе!» Он мне: «Нет, по задумке я должен быть на унитазе, потому что оттуда должны идти все мои фекальные вопросы». Короче, мы записываем передачу. Проходит час, второй идет, и я начинаю Хазанову посылать волнами: «Подари мне унитаз. Я заберу его домой». И вдруг Хазанов, без осмысления, без паузы, говорит мне: «Я хочу вам подарить этот унитаз!» Закончилась передача, и я понимаю, что унитаз куплен дирекцией канала, это, так сказать, реквизит, и никто мне просто так его не отдаст. Я кричу шоферу: «Давайте быстрее забирайте унитаз!» В итоге мне его отдали, но не без проблем. Я сказал шоферу: «Если вы привезете унитаз ко мне и не услышите звук воды моего испорченного унитаза, то увезете его обратно». Конечно, вода текла. Шофер хохотал и оставил у меня дома унитаз. Это, конечно, шутливый случай, но очень часто случается так, что я репетирую и своей энергией как бы подталкиваю артистов к действиям. А потом они говорят: «Ой, а почему я так сделал? Мы же вроде бы так играть не договаривались!»

- Как случился ваш альянс с Образцовой? Спектакль с ее участием был великолепным.

- Все произошло в Петербурге. Мы играли «Саломею». После спектакля Образцова пришла ко мне за кулисы и сказала: «Все. Я ухожу из Большого. Я хочу работать в вашем театре». Она просила ставить для нее, и я знал, какую роль предложить ей. В Москве мы встретились и стали репетировать пьесу современного итальянского писателя Майнарди «Антонио фон Эльба». По сюжету стареющая оперная примадонна разбивает идиллическую любовь голубой пары. Елена Образцова играет в спектакле одну из главных ролей, поет и даже танцует. Правда, не в обнаженном виде, как написали журналисты, в трико, прикрытом пеньюаром.

- Как вы относитесь к тому, что ваши актеры изменяют театру с ТВ?

- Плохо. Сериалы быстро делают популярность, но это мясорубка, и первое, что происходит там с молодым артистом, - с него сдирают крылья вместе кожей. Все. И выйдя из мясорубки телесериалов, бабочки превращаются в гусениц.

- Роман Григорьевич, как вы считаете, а кто смог бы сыграть вас в кино, чтобы отразить всю полноту личности?

- Хм, я об этом никогда не задумывался. Играть меня? Я знаю, что меня отлично умеет пародировать Фима Шифрин. Он сыграет безумно смешно, и главное - ухватит мое существо. И это не будет издевательством, насилием, а рассмотрит, чем же мое сердце смотрит.

- Говорят, у вас есть замечательные внуки. Сложно представить вас в роли дедушки.

- Какой я дедушка! Мои внуки никогда не произнесут такой глупости, не назовут меня «дедом»! Для внучки Кати я - жених. И никак иначе. А для мальчишки я - брат. Все, только так меня и нужно называть. Внуки живут во Львове. Мы каждый день общаемся по телефону, и когда они приезжают в Москву, то обязательно гуляем.

- Все! - вдруг кричит Виктюк. - Выключай диктофон! Там финальная сцена спектакля. Мне нужно ее обязательно посмотреть. Анечка - совсем юная актриса. Но какая талантливая девочка!

Виктюк покидает гримерную. Он всегда смотрит финалы своих спектаклей. Как он говорит: «Я должен посмотреть на актеров и зрителей».