Отечественная Фемида - девушка со сложным характером, ее женская непредсказуемость поистине беспредельна. Это лишний раз доказывает пример с уголовным делом бывшего депутата Госдумы Михаила Монастырского. Обвиненный в организации заказного убийства, несколько лет находившийся в розыске Михаил Львович (для недоброжелателей - Миша Фаберже, для друзей - просто Моня), в принципе, может спокойно возвращаться в Россию. Что, как говорят информированные источники, скоро и произойдет - если, конечно, экс-парламентарий действительно захочет покинуть Ниццу. Петербургская прокуратура завершила расследование громкого дела, явочным порядком «выведя за скобки» его главного фигуранта.

Да уж, неисповедимы пути родного правосудия, не постичь простым смертным потаенный ход его... Уголовное дело по факту убийства в Петербурге помощника депутата Госдумы Виктора Смирнова, шумно начатое в 1998-м, фактически завершилось летом 2000-го - «в связи с невозможностью установления местонахождения фигуранта». А когда главный подозреваемый все-таки обнаружился (Монастырский, напомним, отдыхал от законодательных трудов на Лазурном берегу), расследование закрыли за недоказанностью. Последняя робкая попытка возобновить его была «припечатана» в июне прошлого года. Человек, считавшийся одной из первых фигур «криминальной столицы», экономическим столпом пресловутого «тамбовского ОПС», оказался кристально чист перед законом.

И это при том, что осужденные организаторы и исполнители в одни голос называли Моню заказчиком убийства. Члены так называемой «банды Тараса» Цыганков, Кузнецов, Ленец и Концевик, не говоря о лидере группы Сергее Тарасове, получили за это преступление впечатляющие сроки, заодно вскрылась и роль Тарасова как силовой крыши криминального бизнеса Миши Фаберже.

О роли же самого Монастырского известно многое - но только со слов Виктора Смирнова. То есть потерпевшего, которого сегодня уже ни о чем не спросишь. Зато совершенно неожиданно в показаниях главного обвиняемого, Тарасова, возникли новые фигуранты - известные петербургские братья-предприниматели, экс-представители законодательной власти, которых разоблачают чуть ли не ежегодно, но никак не могут разоблачить до конца. На этом фоне скромный отдыхающий на юге Франции тем более отошел в тень.

«Дело Монастырского» окончательно списали в архив ровно под конец работы Ивана Сыдорука в качестве прокурора Петербурга. Питерские СМИ поспешили окрестить это решение «дембельским аккордом» Ивана Ивановича. Судьба мыльных пузырей постигла тогда десятки серьезных и, казалось бы, раскрытых дел. Поговаривают, что «хеппи-энд» Моне был обеспечен якобы с санкции зампрокурора Салмаксова при непосредственном участии начальника отдела управления по расследованию особо важных дел. Который, выйдя на работу в выходной день, принял дело к своему производству и... тут же вынес постановление о его прекращении. Перечислив на пяти страницах собранные за пять лет доказательства, на шестой он аккуратно вывел: «Прокуратура доказательствам не доверяет»...

Впрочем, легче всего обвинить правоохранителей в «исполнении заказа» (проделанного в спешке несколько неуклюже)... В тот период как раз должно было приниматься решение об экстрадиции Монастырского в Россию. Но после закрытия дела в северной столице объявились сразу несколько человек, записавших внезапную прокурорскую инициативу на свой счет. Например, удобным поводом лишний раз похвалиться своим «влиянием на ментов» воспользовался ныне покойный легендарный «авторитетный адвокат» Руслан Коляк. Который, кстати, незадолго до гибели летом 2003-го ездил на Каннский кинофестиваль и по пути заскочил на огонек в Ниццу. О чем они беседовали с Михаилом Львовичем - остается тайной. Известно лишь, что соболезнования родным убитого Михаил Львович выразить забыл.

Зато, по некоторой информации, он почему-то стал упорно склонять к скорейшему возвращению в Россию еще одного экс-депутата Думы и вынужденного эмигранта. Этого человека журналисты называют «Мишей Хохлом», записывают в руководство «тамбовского ОПС» и связывают чуть ли не со всеми заметными убийствами, совершенными в Петербурге и против петербуржцев за последние годы - от Галины Старовойтовой до Руслана Коляка...

Нет, конечно, все это не касается прокуратуры города на Неве. Ее рулевые, очевидно, исходили из какой-то другой, мало кому ведомой логики. В число посвященных, судя по всему, не входил и свежеиспеченный на тот момент прокурор Петербурга Николай Винниченко, демонстративно отменивший в апреле прошлого года постановление о прекращении расследования «шалостей Монастырского». Напомним: Винниченко специально собрал прессу и сообщил, что по факту внезапного «хеппи-энда» будет проведена строгая служебная проверка. Кое-кому в связи с этим предрекали неприятности...

Неизвестно, чем завершилось внутреннее расследование (после этого журналистов «вывели из игры»), но итоги следствия по «делу Мони» можно подвести. Они заключаются в отсутствии итогов - никаких официальных заявлений до сих пор не последовало, но, похоже, в конце концов решение о прекращении производства оставлено в силе. А подозрений и домыслов к делу не подошьешь.

Что ж, Смирнова все равно нет, «банда Тараса» закрыта на много лет вперед. неугомонный адвокат Коляк больше не наводит шороха... Зато Миша Хохол вот-вот соберется домой - возможно, его, прогуливающегося по Английской набережной, мы увидим еще раньше, чем его тезку Монастырского. Большие дела только начинаются.

Выводы делать рановато, но все же порадуемся напоследок. Во-первых, за Николая Винниченко, который остается верен славным традициям петербургской прокуратуры и неуклонно руководствуется принципом преемственности. Во-вторых, за надзорные органы в целом, которые сэкономили время и силы для более насущных дел. В-третьих, за народных избранников, которые могут теперь прервать свое вынужденное изгнание. А в заключение порадуемся за страну, в которую могут возвращаться такие люди.