По тротуару ходили охранники, прикладывали руки к ушам, проводки из которых сбегали на плечо и прятались под пиджаками. Проводки были серебристого цвета, в тон припаркованным рядом "мерседесам". "Это к нам кто-то обедать приехал", -- пояснила Людмила Чубайс, хозяйка ресторана "Мечта Молоховец". "Дорогое местечко", -- подумала я, оглядывая пятачок улицы Радищева. В этот момент Чубайс остановилась перед зеленой "девяткой", сиротливо затертой иномарками, с бумажными транзитными номерами на лобовом стекле: "Вот, только что купила". - Обед в дорогом ресторане входит в число ваших привычек? -- спросила я у Людмилы Ивановны. - Моя мечта первоначально выглядела как ресторан пивной. Знаете, как за границей -- уютное, почти домашнее место, где можно сидеть часами, пить пиво, разговаривать. Поэтому и искать начали помещение обязательно с подвалом. Но когда нашли этот дом, принадлежавший до революции Софье Андреевне Визлер, выкупили на первом этаже коммуналку, выяснилось, что места очень мало. Да и дом диктовал свой стиль -- что-то респектабельное, красивое. Значит надо делать ресторан, и ресторан дорогой. У нас стул за столиком стоит двести долларов. Ужас! Никогда бы себе такой не купила. - Конкуренуцию ощущаете, все-таки Невский недалеко? - Мне тоже это было интересно, я же экономист по профессии, у нас в семье все экономисты, -- сколько нужно городу ресторанов класса "люкс"? Я поинтересовалась у знакомых социологов, и выяснилось, что подобные исследования вообще никогда не проводились. Но кое-что они по моей просьбе сделали. Получается, что подобных заведений сегодня Петербургу требуется раз в десять больше. - У вас модное заведение? - Я не знаю, что вы вкладываете в понятие "модный". Мы открылись всего полгода назад. Здесь разные люди обедают. Были Киркоров, Долина, Нарусова, Тюльпанов, приходит много депутатов и чиновников, бизнесменов, я далеко не всех знаю. - Ваши связи помогают? - Конечно, мои друзья здесь, пожалуй, все перебывали. Но очень многие приходят потому, что слышали рекламу. У нас была, на мой взгляд, совершенно необыкновенная реклама -- десять роликов на радио, в которых Ефим Каменецкий читал выдержки из русской классики. Как они вкусно и со знанием дела писали о еде! Как читал это Ефим -- про эти блинчики с икрой, про пироги с припеками, про все это великое русское чревоугодие. Магия его такова, что к нам до сих пор приходят посетители, соблазненные, к примеру, Гоголем и спрашивают доверчиво: "У вас так же вкусно, как в рекламе?". - Книга Молоховец у вас в ресторане лежит на почетном месте. Вас ее рецепты никогда не повергали в шок, вроде: "Возьмите кварту свежих сливок..." - Эта книга в петербургских семьях хранилась как тайная реликвия. Ее читали как художественную литературу, потому что это самый конкретный памятник России, которую мы потеряли. Читаешь Молоховец и понимаешь, как нас всех обокрали. Это же часть культуры -- гастрономические вкусы нации. А нам восемьдесят лет внушали, что котлета с картофельным пюре -- лучший кулинарный рецепт, что это и есть русская кухня -- борщ, водка, селедка. - Получается, "ешь ананасы, рябчиков жуй"? - Самое смешное, что книга Молоховец -- это сборник советов молодым хозяйкам об уменьшении расходов, образец идеально налаженного производства, где все используется и все идет в дело. Именно поэтому ее книга в дореволюционной Росссии была издана тридцать раз. Рядом с рецептами для званого аристократического ужина -- рецепты обедов для прислуги. Меню расписано по сезонам -- смотря когда какие овощи, ягоды появлялись на петербургских рынках и были особенно дешевы. Не забывайте, Елена Ивановна Молоховец была женой всего лишь инженера-архитектора и матерью десяти детей. Вряд ли она часто появлялась в ресторанах, зато, не побоюсь этого слова, воспела семейную русскую еду. - А вы часто в зал выходите? - Если бы планировка позволяла пройти через зал, например, из кабинета в кухню, я бы это делала. Но входить в зал, а потом разворачиваться и уходить -- это, на мой взгляд, может показаться посетителям демонстративным. Даже навязчивым. - Может, вы специально такой пиар ресторану придумали -- сами не появляетесь, скромничаете, зато ваша фамилия сама по себе магнит. Даже для тех, кто не знает: Молоховец -- это женщина или мужчина. - Но ведь я бывшая жена Чубайса. Хотя терпеть не могу слово "бывшая". Всегда говорю: я -- первая жена. А Анатолий Борисович -- мой первый муж. Единственный. - Фамилия помогает или мешает? - Смотря по обстоятельствам. Когда решался вопрос о переводе помещения ресторана в нежилой фонд, вопрос должен был пройти согласование у губернатора. Мне пришлось понервничать. Хотя я официально даже не числюсь директором, и бумаги официальные подписываю не я, а мой партнер. - Но ведь столько лет прошло. Наконец, не вы же у рубильника этого стоите? - Этого не объяснить, с этим надо жить. С момента нашего развода прошло уже тринадцать лет, и все эти годы я ни разу ни на один день не выходила из тени. Много лет, например, у меня было издательство, и там, ради пользы дела, я тоже работала в каком-то виртуальном качестве. Поймите, я ведь ничем не могла заниматься в этом городе, что хоть как-то, хоть в малейшей степени выглядело сомнительно. Торговлей, например. Шаг влево, шаг вправо -- последствия непредсказуемы... - То есть и вопрос открытия ресторана вы согласовывали с Анатолием Борисовичем? - Да, он дал на это добро. Хотя по Москве уже, знаю, ходят слухи, что Чубайс построил в Петербурге ресторан. - Тогда кто же вам помог? - Ресторан существует не на мои и не на его деньги. А средства, учитывая, класс ресторана, требовались немалые. Здесь все первоклассное -- мебель, посуда, столовое белье, оборудование для кухни, зарплата персоналу. Мы с партнером взяли кредит в банке и аккуратно выплачиваем его. В банке даже удивляются. Думаю, что в следующем году мы кредит полностью погасим. - Выходит, вы все эти годы несли крест этой порфироносной фамилии? - Не забывайте, у нас еще двое детей. Пока мы жили в коммуналке на Салтыкова-Щедрина, дети ходили в школу совершенно спокойно. Но когда получили квартиру в Невском районе, то у сына начались какие-то невообразимые неприятности. Он месяцами не вылезал из двоек. Помню, я даже отвела Алешу к репетитору по математике. Тот, усмехнувшись, сказал, что моих денег ему не надо, потому что парень знает математику на твердую четверку. А дочь шестиклассница целый год уговаривала меня вернуть ее в старую школу и мне пришлось, скрепя сердце, разрешить ей, еще маленькой, ездить туда через весь город. - В чем была суть претензий? - Там не было никакой политики, скорее другое. Как я сейчас понимаю, люди были уверены, что я просто обязана сделать для той школы какой-то роскошный подарок. Наверное, в их глазах я выглядела как курица, способная, но не желающая нести золотые яйца. В результате, закончив девятый класс Алеша просто ушел в частную школу "Экстерн", что, кстати, помогло ему в дальнейшем. А вместо одиннадцатого класса папа отправил сына в лицей в Милфорд, где тогда учились Боря Ельцин и Полина Юмашева. И Алеша поехал -- со всеми своими тройками и двойками и английским из обычной школы. - Не жалко его было? - Не жалко. - У вас какие-то повышенные требования к мужчинам. - А у нашего папы они еще более повышенные. Алексей вернулся из Англии через год и его было не узнать. Сейчас он заканчивает Высшую школу экономики в Москве. Там папарацци его уже оставили в покое. Думаю, в Питер вряд ли вернется. - Значит, отрезанный ломоть? - Нет, мы с сыном по-настоящему близки. Это Оля у нас любимая папина дочка. Что, правда, не помешало ей недавно при замужестве сменить фамилию. Она долго размышляла, даже мучилась, но потом решилась. Смех и грех, ведь она будущему мужу, а он студент другого вуза, фамилию свою сообщила чуть ли не перед свадьбой. Потом они долго ходили и думали, как сказать об этом его родителям. Они преподаватели, интеллигентные люди. А вот поди же, как объяснить, что "папа, мама, я женюсь на дочери Чубайса". И что подумают о нем окружающие? - Анатолий Борисович был на свадьбе? - Конечно был. С трудом вырвался на несколько часов из поездки по Дальнему Востоку, в которой сопровождал президента. И, конечно, своим появлением затмил всех женихов и невест во Дворце на Фурштатской. - Дети выросли и разлетелись из гнезда? - Я сейчас так поглощена новой работой, что провожу в ресторане весь день. Мне доставляет радость, например, поехать утром и выбрать цветы на столики, потом поставить их в вазочки. Очень люблю тех, кто со мной работает -- поваров и официантов. А вообще только в работе над этим проектом впервые в жизни меня стали называть по отчеству. - Входите в роль хозяйки? - Мы еще будем расширяться, еще филиалы откроем, потому что у меня очень энергичный молодой партнер. Дело наладится, начнет приносить доход, что избавит меня потом от необходимости просить помощи у детей или у Анатолия Борисовича. Появится время, и я -- молодая бабушка, начну путешествовать с внуками за границу. Мечта!