Согласно новому положению, регламентирующему порядок прохода в зал заседаний, пропускать туда по служебным удостоверениям будут депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации, представителей федеральных органов власти, губернатора Санкт-Петербурга, членов городского правительства, председателей Городского и Арбитражного судов, судей Уставного суда, прокурора города, почетных граждан и председателя ЗС Ленинградской области.

Сами питерские законодатели, разумеется, тоже смогут проходить в зал по удостоверениям. А вот их помощникам и сотрудникам комиссий ЗС, прежде беспрепятственно проникавшим в "святая святых", теперь придется ежегодно получать специальные пропуска-вкладыши. Причем вкладыши эти положены только штатным помощникам: нештатные этой привилегии будут лишены. Им, как и всем остальным не поименованным в списке посетителям (например, председателям муниципальных советов, или судьям, или чиновникам администрации, не являющимся членами городского правительства), потребуются разовые пропуска.

Причем заявки на их оформление необходимо подавать заблаговременно. И оформлять их будут не на весь день, а лишь на время рассмотрения конкретного вопроса. "После окончания рассмотрения вопроса повестки дня разовый пропуск действителен в течение 15 минут, - говорится в подписанном спикером ЗС Вадимом Тюльпановым положении. - По истечении указанного времени посетители выпускаются из зала заседаний с разрешения руководителя Аппарата ЗС только после выяснения причин задержки".

Невольно возникает вопрос: а что будет с теми бедолагами, которым руководитель аппарата не даст разрешения на выход? Обречены ли они жить в зале заседаний до конца полномочий нынешнего ЗС или их все же выпустят через недельку-другую? И вообще, представьте себе: кто-то из судей Городского суда, утвержденных законодателями в этой должности, позволил себе задержаться на заседании.

Ну из чистого любопытства решил понаблюдать, как принимаются городские законы. Или - опять же не редкая ситуация - в Собрание приехал не сам прокурор города, а кто-то из его заместителей, и, отвечая на приватные вопросы депутатов, вознамерился выйти из зала не сразу после окончания "своего" пункта повестки, а, допустим, минут через двадцать.

А навстречу им постовой милиционер: нет, господа-товарищи, не выпущу я вас без разрешения руководителя аппарата. А этого руководителя, между прочим, еще найти надо...

Конечно, описанная ситуация вполне абсурдна: до насильственного удержания судей и прокурорских работников в зале заседаний дело не дойдет (это, между прочим, нарушение закона). И чиновников администрации тоже, наверное, никто мурыжить не станет: очевидно, что бюрократические нормы коснутся только "безвластных" посетителей ЗС и, разумеется, нештатных помощников.

Которые, между прочим, приходили в зал заседаний вовсе не для собственного удовольствия: как правило, это было связано с необходимостью передать "своему" депутату забытые им документы или сообщить о срочном телефонном звонке.

Судя по подписанному Вадимом Тюльпановым распоряжению, новое положение разработано "в целях соответствия принятых решений реальному волеизъявлению депутатов ЗС". Однако до сих пор было зафиксировано лишь два случая, когда депутаты утверждали, что их волеизъявление было искажено, и требовали на этом основании отмены результатов голосования. Первая ситуация, напомним, связана с принятием устава: Аркадий Крамарев говорил, что Вячеслав Щербаков неправильно проголосовал его ключом.

Второй скандал относится к попытке перенести выборы губернатора на декабрь 1998 года. Александр Щелканов, не участвовавший в заседании, изъял свой ключ у г-на Тюльпанова. То есть если волю депутатов и искажали, то делали это не какие-то безвестные помощники, а коллеги. Кому как не Вадиму Альбертовичу об этом знать.

Так зачем же спикер подписал новое положение? Никакого разумного ответа на этот вопрос до сих пор никому найти не удалось. Возможно, потому, что этого ответа... вообще нет. Просто процесс бюрократизации деятельности ЗС набирает обороты.

Вероятно, кому-то из законодателей кажется, что чем больше формальностей и ограничений они наворотят вокруг себя, тем больше их станут уважать окружающие. И даже как-то неловко напоминать, что избирали мы их совсем не за этим.