Представитель Дерипаски берется доказать суду, что Михаил Черной был не бизнесменом, а уголовником, что он был в начале 1990-х годов замешан в деле о фальшивых авизо, что Черной и Дерипаска никогда не были деловыми партнерами и что, подписывая главные документы дела — так называемое Соглашение №1 и Приложения №1, которые Черной считает доказательствами партнерства и его владения долей в «Русале», Дерипаска просто заключал договор о прекращении действия криминальной крыши. Бизли продолжил обогащение английского язык новыми словами: brigade, tsekhovik, obschak, avtoritet, vor-v-zakone… Вчерашнее выступление представитель Черного посвятил как раз этим документам и доказательствам того, что у Дерипаски были дружеские и партнерские отношения с теми, кого тот называет преступниками и «крышей»: Антоном Малевским [считался лидером самой могущественной измайлово-гольяновской группировки, погиб в 2001 году] и Сергеем Поповым [считался лидером Подольской ОПГ, совладелец компании «Союзконтракт»]. Так же, впрочем, как и с Черным. 

Tsekhovik, obschak и авизо

Томас Бизли предлагает считать Черного не «добродетельным, хотя и нетипичным бизнесменом», а преступником, построившим свое состояние на криминальной деятельности и при помощи таких же, как он, приспешников вроде Малевского и Попова, за которыми стояли измайловская и подольская организованные преступные группы (ОПГ).

Как и адвокат Черного, представитель Дерипаски предлагает сравнить их жизнь и положение до знакомства. Истец лжет, утверждает адвокат, когда говорит, что «Дерипаска буквально голодал, пока [Черной] не дал ему работу гендиректора на [своей] фабрике». На самом деле он был образованным человеком, разбирающимся в экономике реформ и алюминиевой промышленности, независимым и амбициозным предпринимателем с успешным бизнесом (с оборотом на миллионы долларов и прибылью на уровне 70-80%), владельцем крупных пакетов в СаАзе (9-10%) и акциями НКАЗа и КрАЗа, имел офис на Кипре. А кем был Черной?

Преступником с целой сетью ОПГ, из лидеров которых он вырастил себе партнеров. Он рос в криминальной среде Узбекистана: был главой преступной brigade в Ташкенте, организатором незаконных уличных лотерей и tsekhovik’ом, захватывавшим другие tsekhs. Черной бежал в Москву после убийства другой бригадой его старших преступных товарищей и стал связным между криминалом Узбекистана и московским воровским подпольем. В 1990-х годах он и его брат Лев подозревались в изготовлении фальшивых авизо. В 1993-1994 годах он и Малевский бежали из России с фальшивыми польскими паспортами, и Черного, пытавшегося въехать в Англию, поймали и выслали в Швейцарию, где он был арестован. Незадолго до того швейцарские власти обнаружили и другие фальшивые паспорта у вооруженных людей, связанных с Черным и Малевским. Черной объяснял в полиции, что получил свой польский паспорт в США и думал, что он настоящий, а об остальных документах ничего не знает. 

Черной, сообщает адвокат Дерипаски, платил Малевскому и другим лидерам ОПГ и использовал ее ресурсы для «крышевания» бизнесменов, в том числе имел отношения к obschak — финансам измайловских, компании Trenton Business Corporation (BVI). Другим близким к Черному преступником был подольский avtoritet Попов. Черной отрицает близкую связь, но познакомились они в 1992-1993 году, как только Попов освободился после трехлетнего срока за вымогательство. Черной был знаком и с другими авторитетами — еще одним лидером измайловских Сергеем Аксеновым («Аксен», «Кудрявый»), Дмитрием Павловым («Толстяк», «Павлуха»), тоже руководителем измайловской ОПГ, Сергеем Лалакиным («Лучок»), лидером подольских, Алимжаном Тохтахуновым («Тайванчик»), узбекским vor-v-zakone, и другими.

Истец пытается по-разному отмахнуться от этих свидетельств, говорит адвокат. Он называет их не относящимися к делу, совпадениями  или kompromat’ом, однако не похоже, чтобы черный пиар сочли бы основанием для расследования правоохранители десяти стран, включая США, Англию, Швейцарию, Израиль и другие. А некоторые свидетели на этом процессе, например M и N, рассказывают о прямых угрозах и давлении со стороны Черного и Малевского. При этом Черной уверяет, что криминальные связи были обычными для ведения бизнеса в России в те годы, а отсутствие документов о происхождении своего богатства не может правдоподобно объяснить. Он говорит, что не имел привычки хранить документы, что многие уничтожил в 2001 году, опасаясь расследования израильских правоохранителей, что обычно заключает сделки простым рукопожатием и что ему нравится инвестировать сотни миллионов долларов без бумажной волокиты. Дерипаска, объясняет его представитель, считает это невероятным.

Пройдясь по такому  привычному для тех времен криминальному бизнесу, как вымогательство и «крышевание», Томас Бизли рассказывает суду историю крупнейшего для начала и середины 1990-х годов мошенничества — фальшивых авизо — и роли, которую  предположительно сыграл в ней Черной. 

Вообще-то авизо — это обычный документ взаимных расчетов между компаниями или подразделениями одной компании, имеющими разные балансы. Авизо были особенно популярны в начале 1990-х годов, когда расшатанная банковская система не справлялась с обслуживанием денежных потоков. Банки выпускали эти бумаги как подтверждение поступления наличности, и Центробанк, получив их, проводил платеж. Поскольку эти бумаги имели значительно более слабую систему защиты, мастерам-фальшивомонетчикам не составило труда наладить их выпуск, а обычным мошенникам договориться с банками о выдаче таких документов. Адвокат называет схему с фальшивыми авизо «вероятно, крупнейшим мошенничеством в современной российской истории» и сообщает, что Черному приписывают участие в схеме. По его словам, российские правоохранители расследовали несколько дел, следы в которых вели в Trans-CIC-Commodities — компанию, где, по заверению бухгалтера Черного Джорджа Филиппидиса, тот имел контроль, или в фирму Mirabel, также контролируемую Черным. Вадим Яфясов (убитый в 1995 году коммерческий директор КрАЗа и вице-президент банка «Югория») работал тогда на Черного и вел его дела с алюминиевыми заводами. Следствие обнаружило, что один из контрактов Mirabel с НКАЗом на поставку металла был оплачен деньгами от фальшивых авизо. После того как Яфясов дал показания следствию, он был застрелен в подъезде дома на Кутузовском проспекте. Адвокат Дерипаски подчеркивает, что убитый был главным свидетелем вовлеченности Черного в схему и способов отмывки украденных средств.   

Неравный брак

Дерипаска, заявляет Бизли, никогда не заключал с Черным соглашений о партнерстве — ни письменных, ни устных. На деле начиная с 1995 года Черной при помощи Малевского, поддержанного его ОПГ, навязал Дерипаске услуги «крыши» — то есть защиты, связанной с вымогательством. После покушения в 1995 году на коммерческого директора СаАЗа Валерия Токарева, Дерипаске, понимавшему на общем фоне насилия масштаб угрозы и опасавшемуся за себя и своих близких, пришлось подчиниться.

Черной и его подельники вымогали за «крышу» «долю», и именно поэтому Черной не может объяснить назначения сделанных в его пользу с 1995-го по 2001 год многочисленных платежей. Заявления Черного о партнерстве не имеют смысла, утверждает адвокат. Предполагалось, что Дерипаска должен был работать только на партнерство, внеся в него весь свой бизнес, и не иметь права заводить другие бизнесы без разрешения Черного, в то время как сам дожжен был только предоставлять или организовывать какое-то никак не обозначенное финансирование, использовать свои связи, делать что угодно, включая создание конкурирующих компаний. Черной называет «великодушным предложением» то, что стало тягостным бременем для Дерипаски. Этот неравный брак нужно было рано или поздно расторгнуть.   

В начале 2001 года позиции Дерипаски и ОПГ серьезно изменились. После сделки с Романом Абрамовичем по слиянию «Сибала» и «Сибнефти», Дерипаска был уже не одинок, да и в правление Владимира Путина жизнь криминалитета сильно осложнилась. Нужно и можно было избавляться от «крыши».

Тогда же у Дерипаски состоялась неприятная встреча сначала с Малевским, который сказал, что от «крыши» можно избавиться, но только откупившись, как сделала, например, TWG [братьев Рубенов] — за $410 млн. Из этих денег Черной получил $250 млн, а остальное — Малевский.

Нужно было получить согласие и Черного, и, еще находясь в России, Дерипаска подготовил Соглашение №1 для Черного и Приложение №1 для Малевского. Эти документы были притворными, уверяет адвокат, они не накладывали никаких правовых обязательств.

Дерипаска полетел в Лондон и 10 марта встретился с Черным в гостинице Lanesborough. По словам адвоката, события, как их описывает Черной, не могли произойти за то время и в те сроки, которые тот называет. Переговоры о продаже бизнеса, как об этом говорит Черной, да еще начатые с чистого листа, не могли уложиться в эти часы. Сложно представить себе, что такие решения принимались без участия советников и адвокатов.

Черной утверждает, что подписал два комплекта документов одновременно и в одном месте — после возвращения с обеда в гостиницу. Однако эксперты-почерковеды это опровергают. То, что считается подписью Черного на Приложении №1, сделано одними чернилами, а подпись Дерипаски и подписи их обоих на Соглашении №1 — другими. Предполагаемые подписи Черного на обоих документах не были сделаны одновременно, одна за другой и в одних и тех же условиях. Эксперт со стороны Дерипаски сомневается, были ли подписи сделаны с коротким промежутком времени. И, хотя Черной утверждает, что подписывал подготовленные и уже заверенные Дерипаской документы, он не может объяснить выводы экспертов.   

При подготовке использовалась «Начальные показания ответчика», зачитанные адвокатом Олега Дерипаски Томасом Бизли.