В понедельник президент Буш сообщил ликующим американцам иракского происхождения, что США победят не просто Саддама Хусейна, но и "наследие диктатора". В Багдаде иракцы, собравшиеся для обсуждения вопросов формирования нового правительства, единодушно признали, что одной из самых тяжелых частей этого наследия является иракский долг.
Финансовые обязательства Ирака оцениваются по-разному, но, по оценке Центра стратегических и международных исследований, в сумме они могут достигать 383 миллиардов долларов. Сюда входят 127 миллиардов собственно долга, 57,2 миллиарда неустоек за прекращение контрактов и 199 миллиардов долларов компенсаций по уже поданным и будущим искам в связи в первой войной в Персидском заливе. В ближайшем будущем за восстановление, возможно, придется ежегодно платить до 20 миллиардов долларов. Сравните эти цифры с ВВП, который оценивается в 29-59 миллиардов, включая 18 миллиардов долларов в год, получаемых от продажи нефти, и вам станет ясно, что иракскому правительству предстоит пережить тяжелые времена.
Всем известно, что какие-то обязательства будут списаны, а другие реструктурированы. Но по мере продвижения переговоров по другим аспектам устройства Ирака после Саддама, решение вопроса о том, как и на чьих условиях это делать, все больше напоминает слона в посудной лавке. Франция и Россия не спешат отменять санкции ООН - в надежде, что им удастся использовать право вето в Совете Безопасности как инструмент достижения благоприятных для себя условий. 19 стран Парижского клуба кредиторов проводят обсуждения проблем долга.
Но действительно ли новое правительство Ирака обязано вести переговоры о том, как оно будет выбираться из этой ямы? Возможно, нет, согласно доктрине, известной как "одиозный долг". Идея, выдвинутая в 1920-е годы франко-российским (такова ирония судьбы) теоретиком права Александром Саком звучит так: "Если деспотическое правительство делает долг не ради нужд и интересов страны, а для укрепления деспотического режима, этот долг считается одиозным. Он не является обязательством государства, это долг режима, личный долг правительства, которое его сделало, и, следовательно, падение власти влечет за собой исчезновение долга".
Конечно, под это описание подпадают многие долги, сделанные Саддамом. И невозможно отрицать, что это имеет большой нравственный смысл. Но, хотя есть несколько исторических примеров списания "одиозных" долгов (после испано-американской войны США в одностороннем порядке списали долг Кубы), его едва ли можно назвать сложившимся международным принципом.
"По нормам международного права долг - это то, что одна страна должна другой стране, вне зависимости от того, кто является лидером. Речь идет об отношениях между государствами", - отметил недавно пресс-секретарь Белого дома Ари Флейшер. Заместитель министра обороны Пол Вулфовиц в какой-то мере согласился с этим, сказав, что Франция и Россия могут участвовать в восстановлении Ирака, если простят долги. (Мечтать никому не запрещено).
Мы понимаем, почему администрация Буша стремится проявлять осторожность. Хотя в восстановлении Ирака мы можем обойтись без благословения Франции и России, провоцировать их на создание новых проблем едва ли стоит. Есть также риск, что следование идее одиозного долга может оказаться скользкой дорожкой, поскольку все режимы могут в одночасье заявить о нелегитимности своих предшественников. Расторжение контрактов не должно быть легким.
Все же мы оцениваем риск массового отказа от платежей как сравнительно небольшой, поскольку многие новые правительства захотят иметь доступ к международным рынкам капитала. Проинформировать мировых кредиторов о том, что, ссужая деньги диктаторам, они подвергаются дополнительному риску, полезно не только в случае с Ираком, но и применительно ко многим африканским странам. Администрация Буша уже осознала, что долг представляет серьезную проблему для бедных стран, и убеждает Всемирный банк предоставлять этим странам не кредиты, а гранты.
Некоторые члены Парижского клуба, не согласные с идеей полного списания иракского долга, по крайней не спорят с тем, что не все долги являются одинаковыми по своему происхождению. Представитель японского министерства финансов Хироши Ватанабе предложил провести различие между странами, которые (как Япония) давали деньги на развитие инфраструктуры, и теми, которые (как Россия) давали деньги на оружие. "Я думаю, что будут дебаты о том, относиться ли к таким долгам одинаково".
Пусть начнутся дебаты. В конце концов, решать вопрос о том, что делать с иракским долгом, должны не США, а новое иракское правительство. Но мы не стали бы обвинять новых лидеров, если бы они решили, что некоторые финансовые обязательства и впрямь "одиозны". А учитывая экстремальность ситуации, международные кредиторы вряд ли будут долго проявлять свое недовольство.
