" С недавних пор главный российский экономический стратег Герман Греф по примеру Мадонны увлекся учением каббалы. Это увлечение можно назвать весьма своевременным. Только волшебство способно помочь Грефу и другим воротилам правительства дать наконец мощный толчок нашей экономике.
По данным “МК”, в ближайшие месяцы в российском правительстве может случиться очередная крупная реорганизация. Самые одиозные “достижения” административной реформы 2004 года будут отправлены в мусорную корзину. Но вот способна ли нынешняя команда в Белом доме к реальному “самолечению”? Или здесь все-таки нужны более радикальные меры?
Греф как он есть
Глава ведомства экономического развития Герман Греф обладает массой привлекательных черт. Он фанатично верит в свою способность изменить Россию к лучшему. Греф абсолютно нетерпим к малейшим признакам коррупции в своем окружении. Секретари министра боятся взять в подарок даже коробку конфет. А как только появляется подозрение по отношению к какому-нибудь более высокому чиновнику министерства, Греф сразу же пытается от него избавиться. Герман Оскарович — откровенный трудоголик. В своем министерском офисе на Триумфальной площади он сидит с 8 утра до 2 часов ночи.
Но, к несчастью, недостатков у Грефа явно больше, чем достоинств. Самый главный минус Германа Оскаровича носит воистину скандальный характер. У главного российского экономического стратега нет... экономического образования. Греф вообще-то профессиональный юрист. Сначала он закончил юрфак Омского университета, а затем аспирантуру опять же юрфака в Петербурге. Конечно, за годы своего сидения на руководящих постах в экономических госструктурах Герман Оскарович многого понабрался. Но глубина и системность его экономических знаний по-прежнему оставляют желать лучшего.
Коллеги Грефа по правительству уже давно заметили забавную особенность. Если на заседании кабинета шефа МЭРТа заставляют отвлечься от бумажки с текстом речи и отвечать на какие-то дополнительные вопросы, он довольно быстро начинает “плавать”. Некоторые министры-остряки типа Сергея Шойгу этим активно пользуются и довольно часто выставляют Грефа на посмешище.
Как и многих других политиков с неглубоким знанием своего предмета, Грефа с полным основанием можно назвать догматиком. Еще на заре своей чиновничьей карьеры Герман Оскарович твердо заучил несколько догм того, что он считает “либеральной экономикой”. Например, Греф свято верит в абсолютную самоценность частной собственности и необходимость максимального ухода государства из экономики. Даже государственные социальные программы, по мнению министра экономического развития, являются ненужной обузой. Все, что противоречит этим принципам, в глазах Грефа является анафемой. Причем переубедить его абсолютно невозможно. Вести аргументированный спор Герман Оскарович и не любит и не может. Возможно, именно в этом одна из главных причин его неприязни к большому любителю подискутировать — экономическому советнику президента Илларионову.
Зато когда речь заходит о каких-то новомодных западных экономических теориях, Греф быстро увлекается и легко поддается влиянию. Недавно он, например, велел своим приближенным срочно прочитать книгу американского “экономического гуру” Майкла Портера “Конкуренция”. Проповедуемая Портером теория кластеров (связанных друг с другом конкурентоспособных отраслей экономики) сейчас жутко модна среди политиков СНГ. Но самое смешное, что многие западные спецы уже пришли к выводу, что эта теория не работает. Там уже носятся с еще более новомодной теорией “ключевой компетентности”. Но Герман Оскарович за стремительным ходом западной экономической мысли не успевает. Ведь его английский находится на весьма примитивном уровне.
У Грефа нет ни времени, ни желания остановиться, оглянуться и попытаться наконец мыслить стратегически. Вместо этого министр экономического развития предпочитает копаться в деталях. Герман Оскарович органически не способен делегировать полномочия. Проводимые Грефом совещания, например по восстановлению экономики Чечни, иногда длились по 6—8 часов. Во время подобных действ главный российский экономический стратег придирчиво выяснял, какие конкретные работы были произведены в конкретном грозненском роддоме.
Возможно, отсутствие у Грефа фундаментальных экономических знаний было бы простительным, если бы он обладал солидным бизнес-опытом. Но и с этой стороны Герман Оскарович экономики не знает. После нескольких месяцев преподавания в Омском университете он всегда был чиновником.
В результате выходящие из стен экономического ведомства программы относятся к одной из двух категорий: либо они не получаются вообще (это, например, случилось со знаменитой “программой Грефа”, о которой все забыли сразу после ее принятия), либо эти документы напоминают плохо пропеченные пироги, от которых, несмотря на лучшие намерения поваров, больше вреда, чем пользы.
Типичный образец оторванных от реальной жизни новаций Грефа — это, например, с кровью протащенный им через парламент в 2002 году закон о техническом регулировании. Идея реформы звучала просто великолепно. Экономическая жизнь должна регулироваться законами, а не какими-то чиновничьими инструкциями. Реальность оказалась менее розовой. Старые технические нормы оказались дискредитированными. А большинство новых до сих пор так и не принято.
Крахом обернулась и инициированная Грефом попытка перевести все госзакупки на тендерную основу. С еще большим грохотом завалилась и запущенная с подачи Грефа административная реформа...
Еще одно печальное последствие слабой экономической подготовки Грефа. Как жалуются многие высшие чиновники, он позволяет шефу Минфина Кудрину играть на поле, на котором тот играть не должен. Пост министра финансов — по определению один из самых важных в государственной иерархии. Но почти любой “казначей” смотрит на экономику из своего угла. Ему хочется, чтобы доходов в бюджете было как можно больше, а расходов — как можно меньше. Министр экономики должен играть роль противовеса подобному подходу и следить за тем, чтобы деньги работали, а не лежали мертвым грузом. У Германа Оскаровича это не получается. Очень часто Минфин по сути заявляет: нечего тратить деньги на инвестиции! Все равно ведь разворуют! И ведомство Грефа, как правило, ничего не может на это возразить. Получается, что бюджетная и экономическая политика находятся у нас как бы в разных сферах.
Самое печальное то, что всех этих провалов Герман Оскарович скорее всего не осознает. Чувства самоиронии он начисто лишен. Подчиненные сказать Грефу что-то неприятное, как правило, не решаются. Чрезмерная эмоциональность и тяжелый характер министра слишком хорошо известны. Ну а к критике со стороны “посторонних” он относится как к наветам врагов.
Премьер атакует
Несмотря на внешность доброго дядюшки и отсутствие привычки кричать на подчиненных, Фрадкова сложно назвать мягким и бесконфликтным политиком. В свою бытность шефом налоговой полиции он сумел так насолить кому-то из сильных мира сего, что к нему в виде исключения приставили охрану. В результате после своего превращения в нашего представителя при Евросоюзе Фрадков оказался чуть ли не единственным российским послом с собственными телохранителями. Но в своей ипостаси премьера Михаил Ефимович вынужден играть роль повара из крыловской басни. Сколько бы он ни увещевал “котов Васек” (министров), они продолжают делать все, что им заблагорассудится.
По данным информированного источника “МК”, о своем грядущем назначении премьером Михаил Фрадков узнал 23 февраля 2004 года — за день до отставки Касьянова и за 10 дней до обнародования имени нового главы правительства. Времени для основательной подготовки к карьерному взлету у Фрадкова практически не было. Неудивительно, что новый премьер чувствовал, что у него пока нет морального права жестко рулить ключевыми министрами. Да и возможностей это делать у Фрадкова тоже не было. Многие министры вроде Грефа, Козака и Кудрина не были настроены на подчинение неизвестно откуда взявшемуся премьеру.
К тому же в рамках административной реформы полномочия премьерского аппарата были резко сокращены. На протяжении последних лет Греф и другие министры жаловались, что чиновники из Белого дома так сильно переписывали представляемые в правительство документы, что терялся их смысл. Как однажды образно выразился тот же Герман Оскарович, в резиденции премьера из “арабских скакунов делали верблюдов”. В 2004 году переписывать документы министерств чиновникам аппарата правительства запретили. Теперь в случае своего недовольства они могут только отсылать их обратно в министерства.
За прошедшие 16 месяцев выяснилось, что слепленная Грефом и Козаком новая модель госаппарата абсолютно нежизнеспособна. А министерства на самом деле посылают в правительство вовсе не “арабских скакунов”, а каких-то ишаков. Все это привело к тому, что Фрадков сумел укрепить свои позиции и уже готов перейти в атаку. Как считает премьер, теперь у него появилось моральное право жестко спрашивать со своих подчиненных.
По данным “МК”, Фрадков хочет устроить очередную радикальную перестройку правительственной структуры. Реформа, или, вернее, контрреформа, должна пройти под лозунгом: мы слишком забежали вперед. Надо срочно возвращаться! Планируется заявить, что идеи административной реформы 2004 года были абсолютно правильными. Но, к сожалению, они оказались слишком радикальными для российской действительности. И поэтому от многого необходимо временно отказаться.
Например, это относится к принципу двух заместителей у экономических министров. Возможно также увеличение количества вице-премьеров. Реформированию должны подвергнуться также отношения между министрами и руководителями агентств. Ведь скандальный иск главы агентства по культуре Швыдкого против своего формального начальника министра Соколова — это всего лишь верхушка айсберга. Многие руководители агентств по сути отказываются подчиняться кому бы то ни было.
Нет сомнения, что, если Кремль одобрит предложения премьера, правительство станет гораздо более управляемой структурой, чем сейчас. По крайней мере для многих высших чиновников исчезнет опасность угробить свое здоровье из-за переутомления. Тот же Фрадков, например, целый рабочий день участвует в различных мероприятиях и принимает посетителей. А затем с десяти вечера до полвторого ночи читает и подписывает различные правительственные документы. Другого времени делать это у премьера сейчас просто нет. Ну а каждый из двух заместителей Грефа должен обработать в год аж 20 500 документов!
Но, как сказал в свое время отец всех народов, “кадры решают все”. Если персональный состав правительства не изменится, то вряд ли даже с новой структурой оно будет работать лучше. Фрадков это прекрасно осознает. По данным “МК”, он дал понять президенту, что ради интересов дела Грефу стоит сменить поле деятельности.
Однако далеко не факт, что премьерские намеки будут восприняты. В отличие от Фрадкова Греф может похвастаться личными отношениями с президентом. Еще с питерских времен в узких компаниях они обращаются друг к другу на “ты”. В спорах с другими высшими чиновниками Герман Оскарович очень часто использует беспроигрышный аргумент: “Я пойду к Путину, и он меня поддержит!” Кроме того, как известно, Путин вообще не любит выступать в роли арбитра в споре своих соратников и принимать радикальные кадровые решения. Очень часто президент просто требует, чтобы высшие чиновники сами разобрались между собой. Поэтому вполне вероятно, что Греф и дальше будет занимать пост нашего главного экономического стратега. А может, он и вовсе пойдет на повышение.
Благо к аппаратным поражениям премьеру не привыкать. Некоторое время назад с подачи замруководителя правительственного аппарата Копейкина Фрадков выдвинул свою чуть ли не первую масштабную экономическую инициативу. Премьер предложил снизить налог на добавленную стоимость за счет использования средств стабилизационного фонда. Но Кудрин и Греф ринулись жаловаться президенту, и фрадковская идея тихо умерла.
Ну допустим, что Фрадкову вдруг удастся добиться своего. Есть ли у него сильные кандидатуры в сменщики Грефа и нескольких других проштрафившихся министров? Ответ на этот вопрос далеко не очевиден. Михаил Ефимович очень гордится тем фактом, что у него нет многочисленной команды, которую он постоянно водит за собой. Премьер принадлежит к тому типу чиновников, которые считают, что работать можно с абсолютно любым коллективом. Мол, у всех есть свои хорошие стороны, и главное — правильно их организовать. В нынешней ситуации подобный подход вряд ли можно назвать выигрышным.
Куда летит наш паровоз?
“Когда капитаны ссорятся, пароход стоит”, — сказал как-то герой одного из романов Джека Лондона. Эта фраза довольно точно описывает нынешнюю ситуацию в верхушке российского правительства. К сожалению, экипаж судна под названием “Белый дом” абсолютно не работоспособен.
Главная проблема, конечно, вовсе не в человеческой несовместимости ключевых членов кабинета министров. Если на то пошло, то Фрадков и Греф по-настоящему ссорились только однажды. В бытность Михаила Ефимовича представителем при ЕС Грефу что-то не понравилось. И два высших чиновника начали кричать друг на друга прямо в брюссельском аэропорту, не обращая внимания на свидетелей. Главная проблема российского правительства в том, что у него отсутствует цель. Формально она, конечно, есть. Путин уже давно поставил министрам задачу удвоения ВВП. Но беда в том, что это так и осталось целью президента. Правительство в качестве собственной цели ее по сути не приняло. И до тех пор, пока министры окончательно не определятся, куда же они, собственно, хотят плыть, никакого толку от Белого дома не будет.
Чтобы добиться хоть какого-то реального успеха, нынешнему российскому правящему классу придется отказаться от еще нескольких своих привычек. Например, от любительщины. Возможно, принцип, что госуправлением должны заниматься джентльмены-любители, хорошо работал в Британской империи XIX века. Но сейчас это точно рецепт катастрофы. Все эксперты по Средней Азии с крайним пессимизмом смотрят на будущее Киргизии после президентских выборов 10 июля. Одна из причин тревоги: согласно подписанному между ними соглашению, профессиональный хозяйственник Бакиев будет управлять силовыми органами, а кадровый силовик Кулов — экономикой. Как это ни печально, мы не очень далеко ушли от Киргизии. Ведь планированием реформ в экономике и сфере госуправления у нас до последнего времени занимались юристы.
Правительство просто обязано начать думать о микроэкономике. Большинство экспертов сейчас сходятся в том, что в правительстве очень мало кто что-либо в этом понимает. А между тем без микроэкономики долгосрочный рост невозможен по определению. В министерстве Грефа есть ужасающая статистика по поводу производительности труда. Например, в сфере строительства в России она сейчас составляет в среднем 15—20% от общемировой. Для сравнения: в Бразилии, где средний уровень образования 4 класса, этот показатель равен 60%. А в Хьюстоне, штат Техас, где 90% рабочей силы — мексиканцы, он и вовсе равен 100%.
Никуда не уйти и от проблемы децентрализации. В последние годы с легкой руки Кудрина и других процесс концентрации финансовых ресурсов в федеральном центре дошел до абсурда. Если движение в обратном направлении не начнется уже в ближайшее время, ничего хорошего ждать не приходится.
Кремль и правительство просто обязаны каким-то способом успокоить бизнес. Последняя серия драмы под условным названием “Разгром олигархов” нанесла сокрушительный удар по репутации российской власти внутри страны и за рубежом.
За исключением, может быть, Грефа, верхушка правительства не витает в эмпиреях. Многие ключевые министры так прямо и говорят в частных беседах: “Ситуация дошла до ручки. Если что-то быстро не изменится, то больше нас никто терпеть не будет”. Конечно, это может быть неким эмоциональным преувеличением. Пока Россия по-прежнему захлебывается в потоке нефтедолларов. И поэтому никакой катастрофы в ближайшее время не предвидится. Но без радикального изменения экономической политики о качественном и долгосрочном росте действительно можно забыть. Многие обитатели коридоров власти сейчас вспоминают о не слишком радостной судьбе некоторых нефтедобывающих арабских стран. Благодаря заоблачным ценам на нефть в 70-е годы они сказочно обогатились. Но нефтедоллары не были вложены в другие конкурентоспособные сферы экономики. В результате эти государства сейчас превратились чуть не в главные источники терроризма, нестабильности и религиозной ненависти в мире. Вряд ли кто-нибудь в России захочет повторить подобную судьбу."