Дмитрий Козак убедил жителей Беслана разблокировать трассу Ростов-Баку

В ночь на воскресенье полпред президента в Южном федеральном округе Дмитрий Козак уговорил жителей Беслана покинуть федеральную трассу Ростов-Баку. Трое суток люди, пострадавшие в бесланской трагедии, перекрывали дорогу в том месте, где она поворачивает к аэропорту Владикавказа и кладбищу, на котором похоронены почти все жертвы теракта. Непосредственным поводом для выступления бесланцев стала история Владимира Кисиева, которому медики предлагают забрать тело мальчика, не похожего на его внука. Однако главным требованием пикетчиков стала не повторная генетическая экспертиза, а отставка президента Северной Осетии Александра Дзасохова. Только после телефонного разговора с полпредом президента Дмитрием Козаком пикетчики решили приостановить свою акцию.

Движению транспорта акция мешала лишь отчасти: чтобы объехать пикет, нужно было сделать крюк всего-то километров 20. Однако не заметить ее власти не могли. Спикер Совета федерации Сергей Миронов даже предпочел отменить рабочую поездку во Владикавказ.

Объяснить, почему для начала акции протеста выбран именно этот день - 20 января 2005 года, - не мог никто.

- Чаша терпения переполнилась, - сказала мне Заира Бердикова, потерявшая в Беслане сына Альберта. - К тому же мы хотели поддержать Володю Кисиева.

У Владимира Кисиева в бесланской школе погибли сын и внук. 32-летнего Артура, как и большинство взрослых мужчин, взятых в заложники, расстреляли в первый же день захвата. Владимир Кисиев опознал и похоронил его. А вот внука, шестилетнего Аслана, погибшего во время штурма, Кисиев похоронить не может: те, кто занимается экспертизой останков, до сих пор не выдали ему тело мальчика. Точнее, они предлагают ему сразу два тела на выбор, но Кисиев говорит, что это не его Аслан.

- Меня убеждают, что есть анализ ДНК и ошибки быть не может, - рассказывает мне Кисиев. - А я съездил на Товарный двор, где этот холодильник стоит, зашел туда и померил размер ноги у мальчика, которого мне предлагают похоронить. Палку приставил к пятке и обломал у большого пальца. Потом дома сравнил с обувью Аслана. У моего внука нога была на три сантиметра меньше. Я их спрашиваю: это как получается - у покойников что, ноги растут?

Три женщины, которые, собственно, помогли мне разыскать в толпе митингующих Кисиева, перебивая друг друга, рассказывают историю о том, что это уже не первый труп, который прокуратура предлагает Кисиеву. Еще в сентябре, сразу после теракта, у родственников погибших были взяты анализы ДНК для идентификации тел. Тех, кого смогли опознать визуально, например 9-летнего Зелима Чеджемова, похоронили, не дожидаясь результатов анализа. Но после того как эти результаты все-таки появились, Владимиру Кисиеву позвонили и сказали, что семья Чеджемовых по ошибке похоронила его внука. Чеджемовы в свою очередь стали уверять Кисиева и следователей из прокуратуры, что никакой ошибки не было и быть не могло.

Помимо Аслана Кисиева неопознанным и непохороненным остается еще один мальчик - Георгий Агаев семи лет. Его родственникам предлагают тело ребенка, а они уверены, что это не Георгий.

Уже после того как бесланцы перекрыли федеральную трассу, было принято решение провести повторную экспертизу тел погибших. Теперь, если выявят какие-то ошибки, а без них, судя по всему, не обошлось, как, интересно, их будут исправлять?

Между тем главным требованием бесланцев, перекрывших трассу, была не повторная экспертиза, а отставка президента Северной Осетии Александра Дзасохова. Через сутки после начала акции Дзасохов приехал к митингующим и уговаривал их разойтись. Но разговора не получилось.

После общения с Дзасоховым бесланцы митинговали еще два дня. Разойтись по домам людей убедил полпред президента в Южном федеральном округе, причем Дмитрию Козаку хватило одного телефонного звонка. Он разговаривал с Сусаной Дудиевой у которой 3 сентября погиб сын. Сейчас она возглавляет "Комитет женщин Беслана".

- Козак позвонил мне на мобильный телефон, - вспоминает Дудиева. - Мы, я помню, сидели в машине, несколько человек нас было, и все склонились ко мне, чтобы слышать в трубке его голос. Разговор был долгим. И поначалу не клеился. Он говорил, что наша акция незаконна и что таким способом мы ничего не добьемся. Говорил, что нам никто не даст долго перекрывать трассу. Женщины, которые слышали этот разговор, стали спрашивать: а что, нас развернут силой? Если так, то пускай разворачивают к кладбищу, где остались незакопанные могилы. Вы, наверное, знаете, что там ям вырыли больше, чем погибло заложников. И до сих пор там зияют эти черные дыры. Вот. И мы ему, значит, говорим, что пускай нас разворачивают к этим могилам, мы ляжем рядом с нашими детьми. Дмитрий Николаевич попытался нас успокоить, но все равно повторял, что такими методами мы ничего не добьемся. Я спрашиваю: а что нам делать, если человек, виновный в этой трагедии, продолжает сидеть в своем кресле, как ни в чем не бывало? Может, говорю, вы попросите Путина, чтобы он рассмотрел несколько кандидатур, которые бы мы ему представили, выбрал одного и назначил? Он отвечает, что так тоже делать нельзя, что все должно быть по закону. А сам ничего не предлагает. Но когда услышал от меня идею референдума о доверии Дзасохову, одобрил ее. Вот это, говорит, законно, пускай народ Осетии выскажется. В конце разговора он пообещал приехать, встретиться с нами. Я так понимаю, что он поможет нам в организации референдума, потому что это очень сложная процедура. Вообще при том, что он ничего нам не пообещал, Дмитрий Николаевич смог найти какие-то нужные слова, убедить нас, что акцию нужно прекратить. Многие ведь были настроены сидеть до отставки Дзасохова.

Известия , 24.01.2005

| | Поделиться