Виктор Черкесов: Профессиональная установка чекистов

Указом президента о новой системе исполнительной власти Госкомитет по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ был переименован в Службу. Руководителя не меняли - им остался Виктор ЧЕРКЕСОВ, бывший первый замдиректора ФСБ, бывший полпред президента на Северо-Западе. В беседе с обозревателем "Известий" Светланой БАБАЕВОЙ он рассказывает о героиновых потоках, собственном чекистском прошлом, питерских силовиках во власти и... отношении к животным.

Я немного беспокоюсь за коллег

- В связи с указом президента о новой системе исполнительной власти работа вашей службы не меняется? Вас ведь даже от оргштатных мероприятий избавили.

- Мы подверглись переименованию. Что касается остального, то все, что предстоит сейчас сделать другим федеральным ведомствам, мы испытали в прошлом году, когда создавалась Служба. Она заработала с 1 июля. Вспоминая мероприятия, которые мы тогда провели, я немного беспокоюсь за коллег: мы подготовили и издали более 500 внутриведомственных инструкций, положений, которые регулируют деятельность каждого звена Службы.

- Но не будете ли вы после недавнего указа дополнять, корректировать положение о своей Службе? Например, не хотите ли вы убедить "вышестоящие инстанции" наделить вас дополнительными полномочиями?

- Смелое предложение... Есть как минимум два основания, по которым этого делать не стоит. Первое. Мы уже выполняем задачи, которые на нас возложены, но говорить, что мы делаем все и столько, сколько считаем необходимым и от нас ожидают, еще нельзя. Поэтому давайте лучше сделаем то, что за нами уже закреплено, и тогда можно говорить о том, нет ли необходимости что-то взять на себя дополнительно. Наркопреступность - это ведь не только действия, связанные с транспортировкой наркотиков, контрабандой и продажей. Это явление многоуровневое, поэтому законодатель и закрепил за нами более 50 составов преступлений, чтобы мы могли выполнять нашу задачу.

- Вы сказали, будем лучше делать то, что уже определено. На сколько процентов вы оцениваете сегодняшнюю эффективность ведомства?

- Что значит процентов? Эффективность - сложный индикатор, есть много критериев оценки, они применяются у нас, в мировой практике. Кстати, не все, что мы делаем до сих пор, - правильно. У нас многое рассматривалось исключительно путем сопоставления цифр выявленных преступлений, возбужденных дел, осужденных лиц. Но такая статистика подчас только запутывает. Вот, скажем, цифры регистрируемых наркопреступлений: последние 5 лет - примерно 200 тысяч в год. При этом квалифицированные оценки гласят: в стране от 3 до 4 миллионов наркозависимых людей. Тех, кто болен, кто еще не болен, но уже участвует в эпизодах наркоторговли. Следовательно, ежедневно сделок с наркотиками совершается столько, что цифра в 200 тысяч никак не отражает реальное количество преступлений. Она лишь подтверждает активность правоохранительной системы. Далее. Чаще в международной практике применяются другие, более объективные критерии: размер ущерба, который в результате наших действий нанесен наркосистеме. В частности, объем изъятых из оборота наркотиков - за 8 месяцев мы изъяли 27 тонн.

Последний редут

- Между тем именно Россия, особенно в последние годы, фигурирует в отчетах международных организаций именно как страна, в которой ситуация с наркотиками ужасающая.

- Вообще говоря, вы правы. Критичность не в том, что в абсолютном выражении у нас наркоманов больше, чем в Европе или Америке. В США наркоманов кратно больше, даже если исходить из экспертных, а не официальных оценок. Но сегодня мы - сами для себя проблема, за 15 лет количество наркозависимых людей возросло в десятки раз. И если мы не предпримем конкретных действий, не займемся работой по уменьшению спроса, антинаркотической пропагандой, то это приведет к тому, что будут не как сегодня 2-3% считаться наркоманами, а куда больше. Второе, что нас отличает, - география.

- Афганистан...

- Да, для Европы мы - последний редут на пути героиновой экспансии из Азии. Поэтому я и говорю: если будем работать в прежнем режиме, нам не уменьшить проблему, которая стоит перед Россией.

- А в каком "режиме" предлагаете?

- Задача - концентрироваться не на документировании малоопасных действий наркоманов, которых с малой дозой в кармане нетрудно обнаружить и задержать, и не забивать колонии этими несчастными, которые в иные годы следовали туда десятками тысяч. А выявлять и разрушать самое серьезное, самое опасное для общества звено в этой сфере - организованную преступность.

Не те, кто в переходах "травку" предлагает

- Мы с вами в центре Москвы. Вы знаете, где тут поблизости можно купить "травку"?

- Да знаем, знаем. Но хочу сказать на это: наш главный противник - не те, которые в подземных переходах "травку" предлагают. Их можно ловить ежедневно, на некоторое время сменят точку, потом вернутся, сегодня одних арестовали, завтра на их место придут новые. Чтобы рекрутировать мелких сбытчиков, сильно мучиться не надо - у нас одних беспризорных сотни тысяч. За дозу или просто кусок хлеба выйдут и, ничего не боясь, начнут торговать. Это, кстати, даже задача не наша, а сотрудников милиции.

А наша задача - появляться в узловых точках. Там, где перебрасываются партии из наркопроизводящих районов, где развернуты оптовые структуры, где занимаются организацией сетей продаж. Говоря о наркобизнесе, мы обязаны исходить из того, что это не просто криминальное явление, а целый сегмент теневой экономики. Если мы будем уходить от центров "силы", замысла, то вместо того, чтобы подрывать экономическую основу наркобизнеса, будем гонять от перехода к переходу мелких сбытчиков. И что толку?

- Знаете ли вы, сколько в Москве стоит "отмазать" ребенка, попавшегося на косяке или таблетке?

- Вы хотите проверить, насколько я осведомлен о коррупционности этой сферы? Осведомлен. Страшнее то, что в состав устойчивых, действующих годами и погубивших уже тысячи людей структур входят люди в погонах. Вот это сложнее.

"Средняя доза" и слон

- В таком случае почему, существуя уже почти год, вы не добились смягчения наказания за легкие деяния, а как бы потворствуете коррупции в органах внутренних дел?

- Я мог бы каждый месяц писать петиции в Думу, обращаться к общественности: дайте новые законы, определите иначе размеры средних доз, иначе квалифицируйте действия, подпадающие под уголовное преследование. Как минимум все это нерационально. Я вам ответственно заявляю: сегодня в российском законодательстве достаточно норм, позволяющих бороться с любым видом преступности.

Что касается наркопреступности, существует несколько уровней ответственности: уголовная, административная. 12 марта должны были вступить в силу утвержденные постановлением правительства размеры средних доз, на основе которых деяние будет квалифицировано как административно или уголовно наказуемое. Раньше такие понятия, как крупный и особо крупный размер, исчислялись исходя из цифр, которые давал комитет по контролю за наркотиками Минздрава. Сейчас законодатель записал: под крупным размером подразумевается более 10 доз, особо крупным - от 50. Но теперь нужно определить, что такое средняя доза. Разные ведомства занимают порой противоположные позиции. Одни говорят: да этой "средней дозой" слона можно уложить, предложения слишком либеральные, вы все уводите из-под ответственности. Другие возражают: если "средняя доза" будет незначительной, все начнут гоняться за мелочью, коррупция возрастет. Апологеты второго подхода говорят: есть замечательные примеры - вот Дания. И продолжают: давайте определим эту дозу, исходя из средней дозы употребления глубоко зависимого наркомана.

Дания прекрасная страна, но если мы собираемся решать проблему, то знаете, к чему приведет излишняя либерализация понятия этой пресловутой дозы? К тому, что мы не поймаем дилеров, которые ходят по школам, потому что туда не нужно тащить количество наркотика, рассчитанное на уже подготовленного больного!

- И все же, каковы будут нормативы и когда?

- Согласованное и поддержанное всеми постановление правительство должно утвердить до 12 мая. Сроки перенесли из-за разногласий, о которых я только что сказал.

МВД и без того переполнено функциями

- Когда создавали ваше ведомство, одной из ваших целей, как говорили, было "отодвинуть" от этой сферы МВД. Что в результате? Минимум 4 ведомства занимаются наркопроблемой: ФСБ, МВД, таможня, вы.

- Никогда, ни в одном из замыслов не планировалось монополизировать работу по борьбе с наркопреступностью. Это было бы несерьезно и нелогично. Ни в одной стране борьбой с наркопреступностью не занимается кто-то один, в том числе по причине, о которой вы сказали, - это сфера, где сильна коррупция...

Поэтому я совершенно спокойно отношусь к работе других ведомств, тем более мы занимаемся и координацией в этой сфере. Это таможня, ФСБ, включая Пограничную службу, МВД, Служба внешней разведки.

- Может быть, в целях повышения эффективности борьбы ваш комитет следует слить с МВД?

- Борьбой с незаконным оборотом наркотиков в свое время занималось специальное подразделение МВД. Однако стратегия борьбы была направлена прежде всего на удержание высоких показателей выявленных преступлений, при том что две трети тех, кто оказывался в орбите уголовного преследования, были наркоманами. Поэтому и было принято политически оправданное решение: вынести задачу из этого ведомства, учитывая как раз то, что она относится к числу новых угроз. У страны не было этой проблемы 15 лет назад. А МВД и без того переполнено функциями и различными задачами.

- Численность сотрудников вашей службы - около 40 тысяч. Вы считаете ее оптимальной?

- Нам необходимо было значительно усилить оперативное ядро. В итоге сегодня мы располагаем 20 тысячами оперативных работников. То есть теми, кто непосредственно занят выявлением преступлений.

- Насколько я знаю, большинство сотрудников - бывшие налоговые полицейские. Как же вам удалось в рекордные сроки переучить налоговиков в наркоборцов?

- Во-первых, профессия налогового полицейского существовала в нашей стране чуть более 10 лет. Старшие офицеры с выслугой 15-20 лет начинали службу в МВД, контрразведке, погранвойсках, армейских подразделениях. Поэтому в том огромном составе, который именуется "выходцами из налоговой полиции", значительная часть людей имеет весьма широкий опыт оперативной работы.

Что касается оперативной подготовки, да, есть профиль деятельности, есть специфика, но в своем родовом качестве это универсальное ремесло. Кроме того, в Службу было зачислено около 5 тысяч сотрудников МВД. В целом 70% оперативных сотрудников и руководителей оперативного звена имеют практический опыт борьбы с наркопреступниками.

- Вас самого проблема наркотиков близко касалась? Может быть, друзей, родственников?

- К счастью, нет. Но я твердо знаю: наркотики - это не проблема сословного порядка, уровня достатка или географии.

Реформа силового блока уже идет

- Президент уже несколько раз говорил: реформа силового блока - в числе приоритетных на втором сроке. Вам как видится эта реформа?

- Мне не только видится, я убежден: указами прошлого года (когда не стало федеральной погранслужбы, ФАПСИ, но появились крупные звенья в ФСБ, Служба, которую я возглавляю) президент только начал реформирование блока. Если говорить о нашей службе, то для нас очень важна пограничная политика. Будет ли граница со странами Центральной Азии защищаться так же надежно, как граница с Финляндией? За 8 месяцев наши пограничники в Таджикистане изъяли несколько тонн героина, Госнаркоконтроль, как я уже сказал, - 27 тонн наркотиков. Но эти тонны мы собираем горстями по всей стране именно потому, что наши границы оказались не готовы стать кордоном на пути контрабанды. Кстати, к вопросу о количестве ведомств: в США проблемой наркотиков занимается порядка 40 организаций, и усилия многих из них сосредоточены именно на защите внешних рубежей.

- Извините, но какое отношение это имеет к нашему силовому блоку?

- Прямое. Находясь в составе ФСБ, Пограничная служба переходит на иные принципы защиты границ: от обматывания колючей проволокой периметра - к усилению оперативной составляющей. Той, которая характерна для контрразведки. Это уже иное качество деятельности спецслужб. В указе прошлого года прописаны новые конструкции. Теперь они должны быть наполнены смыслом, людьми, ресурсами. Это и есть реформа.

- А с милицией что будут делать? Может, здесь тоже необходима реорганизация?
- Прежний министр Грызлов говорил об этом еще полтора года назад: существует концепция, она обсуждается. На мой взгляд, она позволила бы придать МВД более современный облик. Могу лишь говорить о примере нашей службы, масштабно изменившей представление о степени угроз и инструментах борьбы с ними. Возможно, и другие направления борьбы с преступностью нуждаются в создании новых инструментов.

- Как вы думаете, когда может произойти переосмысление и возникновение новых инструментов?

- Думаю, это нужно делать сейчас.

Быть участковым уже недостаточно

- Вам не кажется, что силовиков во власти слишком много? И в смысле структур, и в смысле людей.

- А вы бы считали правильным, если бы задачу, которую решает сейчас наша служба, решал, предположим, ректор консерватории? Те, кто именуются силовыми министрами, получили в этой сфере образование, наработали огромный опыт. И они должны в ней оставаться. Это перенасыщение, перекос?

- В общем, нет, но, наверное, на то же МВД можно было найти достойного милиционера, на другие посты - не менее достойных управленцев, а не только питерских чекистов...

- Хочу вам напомнить, министр внутренних дел Нургалиев не имеет никакого отношения к Петербургу. Если говорить о МВД, то сегодня это огромная, ответственная сфера, включающая и политическую составляющую. Для руководства ею, я считаю, уже недостаточно иметь послужной список, начинающийся с должности участкового милиционера. Нужно иметь, если можно так выразиться, нелинейное мышление. А вообще, история знает разные примеры. Сильные периоды в истории органов госбезопасности зачастую были связаны с руководителями, которые не имели чекистского опыта. Сегодня - по-другому, поэтому достаточно того, чем располагают нынешние руководители.

Чекисты занимаются предупреждением

- Вы сказали: не должно быть линейного мышления. А считается как раз, что у чекистов в определенном смысле мозги повернуты лишь в одном направлении - пресекать. А не развивать что-то или предлагать.

- Вы ошибаетесь. Я почти 30 лет прослужил в органах безопасности и знаю, как все меняется: нельзя говорить о жесткой и однозначной взаимосвязи времен, поколений. Есть огромные различия в том, как организована служба, какие люди подобраны, какая профессиональная этика доминирует. Безусловно, любая профессия ведет к определенной деформации. А у артистов или вас, журналистов, не так? Если уж говорить в ваших терминах, то профессиональная установка чекистов - не пресечение, а предупреждение. Да, карательная составляющая была, но в основном КГБ работал над тем, чтобы, добывая информацию, оценивая обстановку или действия лиц/группы, принимать решения, которые локализовали бы ущерб для государства.

- Вы лишь подтверждаете, что я сказала: если сигнал - то сразу опасность, если первая реакция - то пресечь.

- Государство - у нас, в Америке, других странах - создавало структуры типа КГБ, ФБР и т.д. именно для того, чтобы они преувеличенно относились к угрозам, которые возникают внутри и вокруг государства. Они должны быть индикаторами, настроенными на самые тонкие сигналы. Если обнаруживаешь угрозу в "полный рост", то с ней или ее носителями справиться уже намного труднее.

Я никогда не работал в 5-м управлении

- Если говорить о вашей "прошлой жизни", 5-е управление, диссиденты...

- Я никогда там не работал.

- Извините, ваша биография гласит...

- Еще раз говорю: моя подлинная биография никогда не включала 5-го управления. Просто моим оппонентам удобно говорить: доколе будет продолжать служить этот "душитель инакомыслящих Черкесов"? Я поступил на службу в КГБ в 1975 году оперуполномоченным Московского райотдела Ленинградского управления. И в этом управлении, от оперуполномоченного до начальника, служил до 1998 года. Можете посмотреть мое личное дело.

- Тогда другая ваша "прошлая жизнь" - полпреда. Вам где было лучше - там или здесь, сейчас?

- Я благодарен судьбе и президенту за то, что в моей длинной профессиональной жизни - начинал-то я не в КГБ, а в прокуратуре - мне довелось 3 года заниматься политической работой. Мне было интересно. Я считал и продолжаю считать, что задачи, поставленные тогда перед нами, были безотлагательными и имели капитальное значение для страны.

- Но сегодня, может, пора этот институт ликвидировать?

- Ликвидировать - это неправильно. Я думаю, ему просто предстоит взять на себя иной по смыслу и целям набор задач. Понимаете, кроме вопросов развития регионов, контроля за эффективностью деятельности федеральных структур, это и важная политическая точка.

- С точки зрения контроля и наблюдения за регионами?

- Да нет, это можно делать, анализируя поступающие заявления и жалобы граждан. Специально сидеть для этого в семи окружных столицах необязательно. Я говорю о другом: это необходимая точка опоры для находящихся в регионах структур федеральной власти, ориентир для их действий.

- В Питере вас запомнили как сторонника рассредоточения органов исполнительной власти по стране. Вы по-прежнему так думаете?

- Я никогда и нигде не декларировал необходимость рассредоточить органы власти. Что касается Петербурга, то сегодня, на мой взгляд, его потенциал использован не в полной мере. Да, я понимаю опасения горожан, дескать, и так суеты хватает. Но если говорить о Москве, то сегодня она воспроизводит огромное количество не то чтобы чиновников, шире - носителей власти. Слишком много аппаратных карьер. Когда я служил в ФСБ, затем был полпредом в Северо-Западном округе, я убедился: из-за того, что невозможно пропустить всех через это московское властное "горлышко", многие талантливые люди не реализуются в том масштабе, в котором могли бы. Даже возникновение 7 новых площадок - я имею в виду полпредства - позволили появиться новым фигурам, усилить возможности политической отрасли в целом, многие реализовали себя. Это полезно для страны. Так же и с Петербургом. Если рассматривать его как одну из площадок для федеральной власти, это было бы хорошо.
Коты и шубы

- Последняя тема, которую я хотела бы затронуть: у вас животные дома есть?

- Нет. Я вырос в коммунальной квартире, там было слишком много жильцов, поэтому обошлось без кошек и собак.

- Может, поэтому вы "напали" на этот кетамин? Надо же было так "прославить" себя и Службу... Тонны изъятого героина, тысячи осужденных, а вся страна обсуждает, как изверг Черкесов подверг страданиям кошек и собак.

- Надеюсь, вы не думаете, что действия ведомства формируются исходя из детских воспоминаний руководителя?.. Я понимаю, к здоровью животных нужно относиться бережно, но в этом вопросе было очень много спекуляций. Мы делаем то, что предписано законом и интересами общества. Кетамин включен в список психотропных веществ, утвержденный конвенциями, которые Россия подписала. Оборот таких веществ жестко регулируется, их нельзя, не имея разрешения, держать в лаборатории, операционной, кабинете врача. Почему? Потому что без контроля это вещество не кошке достанется, а к человеку попадет! Мы действовали исходя из того, что сложившийся за эти годы в стране бесконтрольный оборот психотропов является угрозой здоровью человека, который уже стал наркоманом или может им стать. Далее. Если бы проблемой правильно занимались наши предшественники, приказ, который наделал столько шума, появился бы еще несколько лет назад. К тому же кетамину есть аналоги, они апробированы, используются у нас и в мире. И наконец контрабандный флакон кетамина стоит 300 рублей. Несколько инъекций из этого флакона дают доход в несколько тысяч рублей. И это тоже одна из причин, по которой поднялся такой шум.

Вы правы, мы оказались в ловушке: наши 27 тонн, 22 тысячи выявленных преступлений и пр. отошли на второй план. Остались плачущие хозяева животных. За это время несколько наших сотрудников легли в больницу с огнестрельными ранениями, потому что в них стреляли, когда они шли по адресам, где были наркотики. Наши офицеры, когда выходят на задержание, думают, не пострадают ли они, входя в квартиры, где лежат зараженные шприцы, где наркоманы, среди которых могут быть и больные СПИДом, царапаются и кусаются... Но эта работа - где-то за кадром, а во весь экран - плачущий без кетамина кот. Вышла в эфир защитница животных Роксана Бабаян. Пришла в питомник, а на ней шуба, на которую пошла, думаю, стая - не собак, животных поблагороднее...

- Вы с ветеринарами встречались?

- Встречались. Объясняли ситуацию, советовались. Согласен, надо было начинать по-другому, сначала собрать ветеринаров и сказать: кетамин использовать нельзя, бросьте, если вы этого не сделаете, мы придем к вам в конце месяца, но уже не с перечнем психотропов, а с Уголовным кодексом. Так надо было сделать. Мы не сделали.

- Учтете?

- Учтем.

- А я подарю вам собаку.

| | Поделиться