Как заявил вчера сотрудник управления информации Генпрокуратуры, новые обыски в подмосковном поселке Жуковка были нужны, чтобы проверить данные, полученные в ходе обыска в пятницу. Обыску подверглись "расположенные в Жуковке офисы иностранных компаний, подконтрольных "ЮКОСу". В результате, как утверждает сотрудник Генпрокуратуры, были найдены конкретные номера счетов в "нормальных, неофшорных" западных банках, куда, по версии следствия, перечислялись "укрытые от налогообложения и похищенные" средства. Следственные действия происходили в рамках дела об укрывательстве от налогообложения и хищениях. Кроме того, следователи Генпрокуратуры обыскали вчера офис Алексея Пичугина, сотрудника службы безопасности "ЮКОСа", арестованного по подозрению в организации взрыва у двери квартиры сотрудника Управления общественных связей московской мэрии Ольги Костиной в 1999 г. Но о результатах обыска в прокуратуре не сообщили. Получить комментарий "ЮКОСа" и компаний, подвергнутых обыску, вчера не удалось.

Антона Дреля, адвоката председателя совета директоров МФО "МЕНАТЕП" Платона Лебедева, новость об обысках застала на пути в Мосгорсуд, где должна была рассматриваться его жалоба по поводу оставления его подзащитного под стражей. Как говорит адвокат, он вернулся в Жуковку, где снимает офис, но попасть на рабочее место не смог - его на пустили следователи. А на вопрос, есть ли у начальника группы следователя Салавата Каримова санкция суда на обыск помещения адвоката (этого требует УПК) , один из участников группы заявил, что "все, что нужно, у нас есть". В конце концов Дрелю удалось проникнуть в помещение, где он арендует офис у фирмы GML Management Services S.A. , и он застал там следы обыска, а также "бродящих автоматчиков". Адвокат еще раз поинтересовался у следователей о санкции суда, но Каримов в сопровождении нескольких вооруженных людей "не допустил его до его рабочего места и вывел за пределы территории". В Генпрокуратуре "Ведомостям" сказали, что обыскивали именно офисы западных фирм и не обладают информацией о том, обыскивался ли офис адвоката Дреля.

Обыск кабинета адвоката, участвующего в деле, в рамках расследования самого дела, по словам Антона Дреля, "беспрецедентен в юридической практике". То же самое касается и обыска кабинета депутата Госдумы Владимира Дубова (правда, в Генпрокуратуре отрицают, что входили в пятницу непосредственно в дверь, на которой имелась надпись о том, что это депутатский офис). Однако, как считает источник, близкий к руководству Генпрокуратуры, эти демонстративные действия не означают какого-то специального психологического давления на "ЮКОС" - этим давлением являются сами обыски. По словам источника, у следователей имеются документы, которые позволят узаконить обыски офиса депутата и адвоката. А адвокат Михаил Бурмистров, защищавший главного финансиста "Медиа-Моста" Антона Титова и его босса Владимира Гусинского (это дело также вела следственная группа под руководством Салавата Каримова) , говорит, что он не вправе оценивать конкретно дело "ЮКОСа", однако "постоянные вопиющие процессуальные нарушения - обычная практика как группы следователя Каримова", так других следователей Генпрокуратуры. "У меня, например, [по делу Титова] вырывали из рук протоколы, необоснованно отказывали в свиданиях с клиентом, фальсифицировали протоколы", - говорит Бурмистров. При этом он говорит, что суды практически никогда не признают такие эпизоды нарушениями со стороны Генпрокуратуры. В то же время на уровне субъектов Федерации добиться справедливости в отношении неправомерных действий прокуратур возможно, говорит адвокат.

ЕХАТЬ НАДО

Ведущие печатные издания Израиля сообщили вчера со ссылкой на официального представителя Министерства внутренних дел, что совладелец "ЮКОСа", ректор Российского государственного гуманитарного университета Леонид Невзлин подал прошение о предоставлении ему израильского гражданства. Это подтвердил "Ведомостям" источник в окружении Невзлина, просивший не называть его имени в печати. "Невзлин мог принять такое решение, видя, что происходит вокруг Лебедева", - говорит научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. По его мнению, такой шаг нельзя расценивать как косвенное признание вины, он объясняется "беззащитностью гражданина перед российскими следственными органами".