По устоявшейся международной практике, выборы постоянной легитимной власти означают окончание войны и фиксируют расстановку сил по ее итогам. Сказать, что война в Чечне закончена, — значит, соврать; сказать, что федеральные силы в этом вооруженном конфликте близки к победе, невозможно. С другой стороны, нельзя сказать и что Кремль, как в 1996-м, эту войну проиграл. Но три года назад Путин обещал скорую победу, и теперь он решил этими выборами продемонстрировать, что война действительно закончилась. Когда Соединенные Штаты воевали во Вьетнаме и не могли эту войну выиграть, один из американских генералов заявил: «Раз мы не можем победить, то надо вывести войска и сообщить о полном успехе». У Кремля есть один-единственный способ заявить о собственном полном успехе: поставить во главе республики СВОЕГО президента. Президентом от Кремля может быть только Кадыров. Он единственный, в чьей лояльности не приходится сомневаться, а залог этой лояльности — в том, что Кадырову вне кремлевских стен просто не на кого опереться. Для Чечни он навсегда останется самым страшным полевым командиром, на его руках и руках его людей — кровь тысяч чеченцев. Однако у Кремля есть одна проблема. Правила игры таковы, что чеченцы должны выбрать Кадырова САМИ. У демократии есть свои неудобства. Помимо Кадырова возглавить республику готовы бывший генерал МВД, а ныне депутат от Чечни Асланбек Аслаханов, московский предприниматель Малик Сайдуллаев, преподаватель Чеченского госуниверситета Алхат Ханчукаев, банкир Абубакар Арсамаков и бизнесмен Хусейн Джабраилов. Шансы первых двух на сегодняшний день вдвое выше, чем у Кадырова. (По результатам соцопроса фонда «Общественное мнение».) На стороне Кадырова будут избиркомы, административный ресурс; ему позволено формировать списки подпадающих под амнистию боевиков, наделять людей деньгами из госбюджета в качестве компенсации за разбомбленное и спаленное жилье. Единственное, чего ему не хватает, — это поддержки общества и пристойного имиджа. Но, с точки зрения Кремля, и то, и другое — дело поправимое. На минувшей неделе сразу две политические партии заявили, что Кадыров — их кандидат. Первая — «Единая Россия» — сделала это устами своего лидера Бориса Грызлова. На практике это означает, что публично и почти официально свое благословение Кадырову дал Путин, так как, по традиции, лично президент о таком не говорит, но уполномочивает на это свое ближайшее окружение. Вторая — чеченское отделение СПС. Правые либералы тоже решили, что Кадыров — их кандидат. До сей поры Немцову удавалось убеждать собственный электорат, что все сплетни о том, что его партия играет на стороне правительства, — измышления недругов. И на этот раз он заявил, что чеченское отделение действовало на свой страх и риск, с ним свою инициативу не согласовывало и поддержки федерального политсовета Кадыров не получит. И единоросская, и эспээсовская поддержка в действительности является по нотам разыгрываемой политтехнологией. Когда избирком заявит о победе Кадырова в первом туре, на все обвинения в подтасовках господин Вешняков сможет отвечать: что ж делать, коли чеченцы так любят Кадырова, что идут за ним даже против воли своего партийного начальства? С имиджем Кадырова тоже проблема решается. Его, хозяина частных тюрем, человека, охрана которого похищала людей в Ингушетии, муфтия, объявившего в свое время России джихад, решили сделать дипломатом. Путин порадовал Кадырова новостью: он будет представлять РФ в ООН. Подсознательно почти любой россиянин уверен, что дипломат — символ респектабельности. Так что этот ход тоже практически безукоризнен. Чеченцев им не обмануть, но для остальных россиян это весьма действенный аргумент. Для чеченцев имидж Кадырова подкорректировали другим способом. На прошлой неделе полковник Буданов наконец-то получил долгожданный приговор: 10 лет. Совершенно не важно — много это или мало. Важно, что сразу все вокруг заговорили о том, что именно Кадыров был тайным двигателем этого судебного решения; что именно он убедил Путина, невзирая на мнение армии, дать отмашку обвинительному ходу будановского процесса. Кадыров и впрямь не раз высказывался в том духе, что полковник-убийца должен быть наказан. Нет сомнений, что это не популизм, а его искренняя позиция. Очень может быть, что он действительно нажимал на тайные судебно-политические рычаги, чтобы дело закончилось именно так, как оно закончилось. Вот только дали этим рычагам заработать лишь тогда, когда Кадырову пришло время избираться. Кремль уверенно ведет своего ставленника на президентский пост. Он не может допустить, чтобы Кадыров проиграл. Поражение Кадырова означает проигрыш России во второй чеченской войне. Избрание Кадырова — победу. Но, даже избрав Кадырова, Россия не получит от этой победы: — разоружения боевиков; — прекращения террора; — Чечню как нормальный, стандартный российский регион. То есть всего того, ради чего эта война затевалась. Зато Путин сможет сказать: «Я обещал вам победу — вот она». У него, кстати, тоже на носу выборы. Пора отчитываться за старые предвыборные обещания и раздавать новые.