До сих пор такими делами занимались политтехнологи либо партстроители - представители разных, но равно таинственных профессий, одинаково склонные воздевать очи горе и не склонные налаживать или даже терпеть рядом с собой элементарную финансовую отчетность.

Поставив к рулю экс-вице-премьера и бизнесмена, СПС ясно показал, что рассматривает выборную кампанию не как сеанс дорогостоящего шаманства со слабо предсказуемым исходом, а просто как бизнес - да, ведущийся в условиях высокой неопределенности, но вполне трактуемый в терминах затрат и результата.

Один из столпов СПС, А. Б. Чубайс, известен как энтузиаст антикризисного управления. Увидев, что провал на выборах превращается из вероятного в гарантированный, он и сделал наконец этот естественный для себя ход.

Эспээсовцы не скрывают, что Коха пришлось долго и трудно уговаривать - больно уж нехорошо в СПС. Что это никакая не правая партия, стало общим местом еще на прошлых выборах. Следующие три года показали, что это вообще не партия, а неустойчивая комбинация разнородных элементов. Наше конституционное устройство не дает даже крупным думским фракциям заметно влиять на ход событий.

СПС в этом смысле уникален: его влияние на правительство, во многом следующее рекомендациям гайдаровского института, неизмеримо больше его электоральных успехов. Чтобы сохранить и приумножить такое небывалое счастье, СПС всего-то и нужно - остаться в Думе, но и эта малость уже под вопросом.

Как известно, не следует принимать снотворное вместе со слабительным. Пользоваться не афишируемым, но бесспорным влиянием на власть - наверное, хорошо. Активно изображать оппозиционность - тоже, наверное, чрезвычайно весело. Но одновременно...

Антикризисному менеджеру Коху вполне по плечу навести в этом ералаше некое подобие порядка - если, конечно, ему позволят действовать на свой манер. А манер известный. Не зря депутат Б. Б.

Надеждин радостно назвал нового начштаба "абсолютно отмороженным правым человеком". Правый он, видимо, в том же смысле, что и вся партия, а "отмороженность" в данном случае следует горячо приветствовать: она существенно облегчит жизнь всем заинтересованным лицам.

То, что в гайдаровском многословии нужно угадывать, а в немцовских речевках для пэтэушников уже и угадать невозможно, - суть доктрины СПС - доведенный до известного градуса раздражения Кох склонен излагать открытым текстом.

За эту античную прямоту его неоднократно поносили: и циник, мол, он; и родину, мол, он не любит... Все это чушь. Любви или нелюбви суть дело внутреннее, публике не известное и ее не касающееся. Что же до цинизма, то скорее тот циник, кто камуфлирует свои убеждения, чем тот, кто так и лепит их между глаз оппонентам.

Так вот, убеждения А. Р. Коха четки и внятны (см., например, "Настала пора объясниться" - "Коммерсант" от 11.11.98). Россия была, есть и в среднесрочной перспективе наверняка останется сырьевым придатком мировой экономики - и никому, кроме самой себя, она не нужна.

Мозги из России утекают - и это нормально: люди на Западе обрастут навыками и связями; "станет в России поспокойней, посытнее, и они вернутся". А чтобы стало "поспокойней и посытнее", надо перестать восторгаться своей особой духовностью - и заняться делом. Причем известно, каким именно делом. Ничего не надо изобретать: в экономике нет особого пути, в ней есть законы.

Надо настойчиво и неуклонно проводить всем известные назубок либеральные реформы; глядишь - и начнет понемногу, по процентику прирастать конкурентоспособность страны.

Ясно, что из одной жесткости предвыборную кампанию не сделаешь, но если Кох хотя бы отчасти заменит подобными разговорами моржевание и пляски партийных лидеров в неглиже по стадионам, многим от этого воспоследует разная польза.

Одни, согласившись с А. Р. Кохом, что "настоящий патриотизм состоит не в том, чтобы петь народу сладкие сказки, а в том, чтобы говорить ему правду", решатся, несмотря на все ляпы немцовской партии, ныне и присно голосовать за СПС (если, конечно, не решатся уехать - обрастать навыками и связями).

Другие, напротив, увидят, что коховская правда - не вся правда, а местами даже и не правда. Потому что в экономике нет ничего, кроме "особых путей". Даже если все счастливые экономики, как толстовские все счастливые семьи, и похожи друг на друга, то обретали они счастье каждая по-своему. Экономические законы, всегда равные себе, существуют исключительно в книжках для младшекурсников.

Извлечение из этих законов пользы есть работа штучная, базирующаяся на дотошном изучении конкретных национальных реалий. А какова цена стандартных либеральных рецептов, легко понять, взглянув на Мекку наших либералов, США: экономическая политика администрации Дж. Буша прямо перпендикулярна едва ли не всем этим замечательным прописям.

Они годны, пожалуй, только на то, чтобы каждые несколько лет с новым пылом потрясать ими перед публикой: жаль, что мы так и не услышали начальника транспортного цеха! пора, пора уже взяться за давно назревшие реформы!

Третьи, наконец, задумаются о странных свойствах нашей политики. О том, что нет в ней ни правых, ни левых, а есть одни только активисты - люди, стремящиеся перестроить жизнь нации в соответствии с любимым измлада учебником. Вот только учебники они любят разные. "Учение Маркса всесильно, потому что оно верно!" - это левый активизм.

"Да здравствует либерализм, светлое будущее всего прогрессивного человечества!" - это правый активизм. Точнее, и не левый, и не правый, а, например, "евразийский" и "западнический", но это уже детали.

А людей, понимающих, что страна - это не механизм, который можно перебрать по модной инструкции, а организм, для которого почти равно губительны прокрустовы ложа любых фасонов, в нашей политике нет. И никакой самый распрофессиональный менеджер к выборам их не предъявит.