Минувшие две недели пpинесли в скандальную истоpию, связанную с возбужденным в отношении известного петеpбуpгского бизнесмена Дениса Волчека уголовным делом, новую сенсацию. Оказалось, что владельцем каpтины, якобы написанной великим Рембpандтом и якобы незаконно пpисвоенной Денисом Волчеком, является достаточно известный петеpбуpгский литеpатоp Владимиp Шали. Самого Владимиpа Самойловича нам, к сожалению, найти не удалось, зато окончательно нашелся Денис Волчек - он дал интеpвью нашему коppеспонденту.

Денис Волчек:«Я сказал "спасибо" и ушел»

Председатель совета директоров АО «Фармакон» Денис Волчек выполнил свое обещание и дал нам большое интервью, в котором подробно изложил свое видение приключившейся с ним истории. Разговор начался с последних событий: картина Рембрандта, ставшая причиной неприятностей Дениса Геннадиевича, нашлась. Как это произошло и что это все-таки за картина?

- Во-первых, это не картина, а дощечка. И во-вторых – никакой не Рембрандт. Знаете, уже лет двести «новый» Рембрандт не появлялся, и, думаю, вряд ли человечество увидит какую-либо неизвестную до сих пор его картину, все уже открыто, оценено, занесено в каталоги…

А история была действительно, история давняя. Семь лет назад ко мне обратился за помощью хозяин картины – Владимир Шали. Точнее – даже не сам он, за него попросили мои хорошие друзья. Вообще-то, предметы старины – ну совершенно не мой профиль, просто этим людям я не мог отказать. Суть просьбы состояла в оценке картины. Если бы это был Рембрандт, как полагал владелец, она бы стоила где-нибудь под миллион долларов (повторю: это не картина, а маленькая дощечка).

Оценка была долгой и сложной. Выяснилось, что это – продукт чешской мастерской, если мне не изменяет память, XVIII века. Они создавали подделки под Рембрандта, но уже тогда, видимо, существовало что-то вроде авторского права, поэтому на шляпах они писали перо, чего никогда не делал сам Рембрандт.

- Почему же картина не вернулась к хозяину?

- Поскольку выяснилось, что вещь никакой ценности не представляет, я о ней, честно говоря, благополучно забыл. Но главное, что о ней на 7 лет забыл и сам хозяин! Я не думаю, что в течение этого срока он не мог найти мой телефон в Петербурге. В конце концов, нашел же он меня тогда, 7 лет назад, когда ему это понадобилось?

- А что произошло спустя 7 лет?

- Месяц назад мы встретились абсолютно случайно. Для начала я его не узнал. Он подошел ко мне в ресторане: «Здравствуйте!» – «Здравствуйте». - «Вы меня помните?» – «Не помню». - «Я такой-то». – «А, все, теперь вспомнил». Он спросил: а что там с той картиной? Я извинился, сказал, что совершенно забыл о ней. Ну, так получилось. Он попросил, если можно, все-таки картину привезти. Я ответил: да-да, непременно. Конечно, если бы я предвидел такой поворот, то помчался бы за ней сразу. А так… Я попросил людей, мне пообещали, что привезут. Все это, конечно, сразу не делается.

- А какой характер носила ваша встреча?

- Да совершенно нормальный характер! Он мне книгу свою подарил, стихи. Подписал ее.

- Он - поэт?

- Теперь вот знаю, что поэт. К сожалению, не могу оценить его творчество.

- Почему же эта история в конце концов превратилась в уголовное дело?

- У меня это вызвало полное недоумение. Я не виделся с господином Шали после этой случайной встречи и пока совершенно не представляю, зачем ему это понадобилось.

- И все-таки что это: его эмоции, происки врагов?..

- Вы знаете, очень хотелось бы, чтобы это были его эмоции, несмотря на то, что они очень странные. Не хочется видеть за этой ситуацией что-то более серьезное. Это действительно была случайная встреча. Хотя...

- Все средства массовой информации красочно описали, как Денис Волчек исчез прямо во время обыска. Что там произошло?

- Здесь больше красок, чем ситуация заслуживает. Мне изначально не предъявили никаких документов, из которых бы следовало, что я должен оставаться на месте, равно как и не объяснили: задержан я, не задержан, куда должен или не должен ехать, что будет потом. Поэтому после девятичасового присутствия в достаточно сложной психологической обстановке под названием «обыск» я просто счел, что моя миссия завершена. Тем более что обыск проводился в квартире, которая мне не принадлежит, и когда явился хозяин, я решил, что мои функции исчерпаны.

Хочу еще объяснить: я не убегал через черный ход, не прыгал в окно с перестрелками и догонялками… Я уехал на лифте. Сказал «спасибо» и ушел.

- А когда вы уходя говорили «спасибо», это кто-нибудь слышал?

- Да.

- И что вам ответили?

- «Пожалуйста».

- В ходе обысков у вас изъяли предметы, о которых говорили как об особо ценных произведениях искусства, – скрипку Страдивари, портрет обнаженной женщины, свитки Торы и книгу «Александр Первый». Что это за ценности и сколько миллионов долларов каждая из них стоит?

- Ну, как вы знаете, обыски проводились по нескольким адресам - там, где живут мои родители, и там, где я живу с семьей. И все вещи, кроме свитков, были изъяты как раз в этих домах. Что касается книги, то мне ее подарили на день рождения, и она вряд ли является какой-либо исторической ценностью. Это просто старая книга, достаточно интересная. И хотя я прочитал в вашей газете, что она в плохом состоянии, я считаю, что она в достаточно хорошем состоянии. Время от времени я ее с удовольствием смотрел, читал, там гравюры, надписи интересные, личные письма… У меня есть дома еще одна немолодая книга, но вот ее почему-то не взяли: сборник речей Иосифа Виссарионовича Сталина. Она примерно так же выглядит, в очень дорогом переплете, но в отличие от «Александра Первого» почему-то не вызвала никакого интереса. Я уверен, что книга не находится ни в каком розыске, я назвал людей, которые мне ее подарили, и они, по-моему, указали букинистический магазин, где ее приобрели.

- А скрипка? Кто у вас в семье играет на скрипке?

- У нас играет мама, но эта скрипка – без колков и без струн, играть невозможно. И на ней, по-моему, написано не Stradivari, а Amatti.

Конечно, я знал, что это – игрушка, поделка. Она была давным-давно подарена моим родителям просто в качестве шутки. Ее стоимость не исчисляется, я думаю, даже тысячами рублей. Деть ее было некуда, а выбрасывать подарок – жалко.

- Некоторым бизнесменам, которые занимаются внешнеэкономической деятельностью, дарят контрабасы…
Скрипка не носила какого-то подтекста?

- Не думаю.

- А что это за обнаженная красавица, подписанная будто бы Ренуаром?

- Это вы о «Софье Матвеевне»?.. Друзья моих мамы и папы еще в 1989 году эмигрировали в Америку. Как все очень пожилые люди, они везли с собой массу вещей, в том числе картину, на вывоз которой они и не думали получать разрешение, так как не считали ее какой-то ценностью. Таможня не нашла возможным выпустить из страны эту картину и еще серебряную ложку. Мои родители забрали их и хранили в память о той семье. Картина получила название по имени Софьи Матвеевны – женщины, от которой она нам досталась. Вместе с серебряной ложкой «Софья Матвеевна» спокойно ждала приезда владельцев, пока ее не изъяли сотрудники правоохранительных органов. С таким же успехом можно было снять со стен любую из наших немногочисленных картин, они в основном все современные. Может быть, треугольники и квадратики, которые мне нравятся, не очень заинтересовали милицию, они предпочли «Софью Матвеевну».

- А Торы?

- С Торами сложнее. Коробка с ними находилась в квартире, которую я снимал, и я еще не успел выяснить, кто ее туда положил. Наверняка у нее есть хозяин, но кто он – я не знаю. Пока.

- Эта история неожиданно завершилась тем, что злополучную картину принес следователю известный бизнесмен Константин Карольевич Яковлев. Откуда она у него взялась, как будто это он проводил экспертизу?

- Так оно и было. Константин – старинный друг моего папы. Папа – творческая личность, артист… В свое время я просил его помочь с экспертизой, а он уже обращался к своему другу Константину Карольевичу. Поэтому и прошло больше месяца с момента нашей встречи с владельцем картины: Константин Карольевич много времени проводит за границей, и с ним достаточно сложно связаться. Тем более что я не ожидал такого странного развития событий. Ну а когда все уже произошло, я, конечно, приложил массу усилий, чтобы картину доставили с места экспертизы как можно скорее. Ее привезли, а сам я в это время был в отпуске. Поэтому ее отдали моему папе. А папа с Константином Карольевичем решили поскорее нести картину следователю, не дожидаясь моего возвращения.

- Сейчас картина у владельца?

- Я думаю, да. Потому что те люди, которых владелец попросил заняться возвратом картины, ее получили. Это – оперативные. Как это называется? Оперативные уполномоченные. Они достаточно оперативно ее получили и теперь уполномочены делать с ней то, что сочтут нужным.

- Есть точка зрения, будто реформирование государственных аптек намечено в ваших интересах, и противники этого решили при помощи истории с уголовным делом вывести вас из игры.

- Такая связь – полный абсурд. Я категорически против реформирования городской аптечной сети в пользу конкретных людей, весьма далеких от производства лекарств. Это тот случай, когда в одной точке должны пересечься интересы городской администрации, горожан и производителей. Если реформирование произойдет в интересах производителей, то есть именно они станут главными акционерами, то из цепочки уйдет лишнее звено – всевозможные перепродавцы и посредники, которые только вздувают цены. При этом город оставляет себе блокирующий пакет акций, чтобы контролировать цены на льготные лекарства. Мы в любом случае будем работать над расширением аптечной сети. Если чиновники комитета по здравоохранению будут действовать в чьих-то частных интересах, то мы начнем открывать собственные аптеки, чтобы не зависеть от посредников.

- Ваши последние неприятности связывают еще и с уголовным делом, в котором вы оказались потерпевшим: будто бы бизнесмен Андрей Пчелкин готовил покушение на вас. Как вы оценивает эти слухи?

- Я действительно отношу это к разряду слухов, поэтому мне трудно здесь что-то сказать. В самом деле, меня однажды вызывал следователь прокуратуры и задавал вопросы, скорее, познавательного характера: есть ли у меня враги, недоброжелатели, не замечал ли я за собой слежки и так далее… Я искренне (как и всегда) ответил на вопросы следователя. Это было, наверное, месяцев шесть назад. С Андреем Владимировичем мы несколько лет просто не виделись. Знаю, что он занимался охранным бизнесом. Я думаю, что это обвинение – либо недоразумение, либо какая-то новая работа появилась у господина Пчелкина, сбор информации, например. Вот информация обо мне кого-то могла заинтересовать. Но чтобы убивать... Это уж – извините.

- А Владимир Кулибаба, с которым связывают поступки Андрея Пчелкина, знаком вам?

- Мы учились с Владимиром Кулибабой в одной группе в Институте физкультуры им. Лесгафта, где я на протяжении первых трех курсов готовился стать тренером по боксу. Он учился на борьбе. Мы вместе ездили в колхозы. Владимир Леонидович был старостой, тогда был комитет комсомола. Было интересно. Мы были молодые, перспективные спортсмены, мастера спорта. При этом еще и учились хорошо. После этого мы были на свадьбах друг у друга, на рождении детей. В свое время когда-то пытались что-то делать вместе, была у нас даже совместная фирма, но на тот момент ничего у нас не получилось в бизнесе. Все это было очень давно. После этого наши пути не пересекались, виделись мы редко. То, что Андрей Владимирович занимался в свое время безопасностью некоторых фирм, в которых работал Владимир Леонидович Кулибаба, – да, это было. Какие у них сегодня отношения – просто не знаю. Да и, вообще, я сейчас много нового о себе узнал из газет и пришел к выводу, что не надо стесняться журналистов – мы все прошли слишком сложное время, чтобы скрывать что-то из своей биографии.

- Выходит, вы не находите объяснений тому, что произошло с вами в последние месяцы?

- Пока не нахожу. Но надеюсь, со временем эта информация у меня появится. Вы же понимаете, что история эта либо случайная, либо нет – третьего не дано. Если случайная, то, уверен, мы с Владимиром Шали встретимся и помиримся. Если нет – значит, кто-то все это придумал, а кто-то, весьма могущественный, знал заранее, но не мешал. Это совсем другое дело.

СПРАВКА

Инициатор скандальной истории с «картиной Рембрандта», присвоенной, по версии следствия, бизнесменом Денисом Волчеком, Владимир Самойлович Шалыт (Шали – литературный псевдоним) родился в 1950 году в Ленинграде. Он - известный в литературных кругах человек: поэт-философ, член Союза писателей Санкт-Петербурга, представитель клуба русских писателей при Колумбийском университете, основатель Союза возрождения религии Древнего Египта, автор философской концепции «Черно-белая идея для людей разделенных наций».

Владимир Шалыт написал целый ряд книг, посвященных религии Египта и идее разделения людей на черных и белых. Говорят, характером Шалыт отличается мягким, очень прост и легок в общении.

В 1970-х годах он был одним из множества андеграундных поэтов околосайгоновской тусовки. Однако, по мнению людей, хорошо знавших его, в лидеры никогда не рвался. Честолюбив, как большинство представителей творческой богемы.

В свое время Владимир Шалыт подрабатывал переводами эпосов с языков народов СССР. Вот некоторые из его книг: «Свобода зренья», «История одного молчания», «История разделенного сада». Владимир Шалыт был одним из первых петербургских авторов, кто за свой счет издал книгу («Свобода зрения»).

Дpузья Владимиpа Самойловича хаpактеpизуют его как человека довеpчивого, увлеченного твоpчеством и совеpшенно далекого от коваpных интpиг, свойственных совpеменному бизнесу. Тем не менее именно этот человек стал детонатоpом одного из самых гpомких скандалов последнего вpемени. Почему? И еще вопpос: что именно заставило Владимиpа Самойловича обpатиться в пpавоохpанительные оpганы как pаз тогда, когда к Денису Волчеку пpиковано максимум внимания, с одной стоpоны, из-за кpиминального сканадала в комитете по здpавоохpанению, с дpугой - из-за pазвеpнутой Денисом Геннадиевичем политической самоpекламы. Почему в течение последних семи лет Владимиp Шалыт выбpал именно такой момент?