«В чем разница между президентом Путиным и римским императором Калигулой? Калигула ввел в Сенат своего коня, а Путин - своего осла». Новейший анекдот армянского радио Личность нового спикера Совета Федерации Сергея Миронова, который ворвался в высший свет на гребне «питерской волны», для большинства из нас совершенно загадочна. Кто он? Чем прославил себя в недавнем прошлом? Без лести предан... Сергей Михайлович Миронов - типичный политик провинциально-питерского масштаба. Говорят, сверхинтеллектом он не блещет, однако отличается личной преданностью. В начале славного «возрождения России» Миронов, бывший выпускник геофизического факультета Горного института, подвизался в бизнесе и около оного, работая в разного рода фирмочках типа ТОО «Гарант-Сервис» и АОЗТ «Русская торговая палата». В 1993 г. он внезапно стал исполнительным директором строительной корпорации «Возрождение Санкт-Петербурга». Ее фактически контролировал проректор Санкт-Петербургского государственного университета Юрий Молчанов, в 1990 г. - непосредственный начальник тогда мало кому известного Владимира Путина. В те годы Миронов и сын Молчанова-старшего, Андрей, решили двинуть в политику. Но только Миронову повезло, а Андрей Молчанов в Законодательное собрание города не прошел. Но особо по этому поводу не огорчался и возглавил компанию «Ленстройреконструкция». Сережа Миронов, между тем, в 1994 году стал первым заместителем председателя Законодательного собрания (ЗакСа). Но этого ему показалось мало, да и прошел он в депутаты по Калининскому району ЗакСа отнюдь не с разгромным счетом (говорят, глава районной администрации ночью якобы переписывал бюллетени, но мы в это, конечно, не верим). Тем не менее популярность Миронова среди избирателей была, мягко говоря, не очень. Нужно было снова переизбраться в 1998-м, а для этого требовались хорошие связи с мэрией. Поскольку наиболее значимые вопросы Смольный обычно решал через председателя ЗакСа Юрия Кравцова, у Миронова появилась возможность выдвинуться только в марте 1996 года, при подготовке к выборам губернатора Петербурга. Популярность Собчака была под вопросом, и кто-то из приближенных мэра предложил перенести дату голосования с 16 июня на 19 мая, дабы у соперников действующего мэра осталось поменьше времени на раскрутку. Вот тут Миронов и решил Собчаку услужить. Дело в том, что закон о переносе выборов постоянно не проходил в ЗакСе, потому что оппозиционеры известного мэра-демократа то и дело срывали кворум. Все решилось, когда 20 марта 1996-го Кравцов куда-то уехал, оставив вместо себя Миронова. Сергей Михайлович попросил депутатов зарегистрироваться. Так как все считали, что спорный закон в тот день больше рассматриваться не будет, кворум, естественно, собрался. Однако Миронов сразу же после регистрации сообщил, что ставит на голосование именно предложение о переносе даты губернаторских выборов. Когда же все несогласные в ответ вышли из зала, вице-спикер попросту заявил, что кворум все равно имеется, и провел столь необходимое Собчаку решение. Впоследствии принципиальный экс-председатель Ленгорисполкома Александр Щелканов заявил, что Миронов в тот момент вел себя, как негодяй. Выборы состоялись, как и хотел мэр, 19 мая 1996-го, хотя Собчаку это и не помогло. Сергей Михайлович вынужденно ушел в оппозицию и даже выступил на страницах ряда газет со статьями, резко критикующими нового губернатора, Владимира Яковлева. Однако крайне сердитый звонок из Смольного переменил ситуацию. Если верить слухам, сразу же после этого человек, очень похожий на Сергея Михайловича, лично приехал к помощнику Яковлева и якобы долго ему клялся, что «это было в последний раз». Мол, Владимир Анатольевич - прекрасный руководитель, и мы никогда ничего подобного больше себе не позволим. Кажется, тогда Миронов решил сменить патрона. В «постсобчаковом» Питере нужно было принимать Устав города, и по поводу него возник острый конфликт между губернатором Яковлевым и спикером ЗакСа Кравцовым. И хотя во всех биографиях Сергея Михайловича сейчас утверждается, что он до конца был верен Кравцову-шефу, сопротивляясь натиску губернатора чуть ли не с мужеством защитника Брестской крепости, на самом деле все произошло несколько иначе. Когда стало ясно, что спикера намерены сместить, оппозиция воспользовалась проверенной тактикой по срыву кворума. Чтобы снять Кравцова с должности, не хватало одного-единственного депутата, которому даже не требовалось голосовать «за», а было достаточно просто прийти. Три месяца кворум успешно «держали». Миронов вместе с коллегами сделал телевизионное заявление и письменно зафиксировал свою солидарность с председателем в специальном заявлении. Однако внезапно и, как говорят злые языки, чуть ли не на следующий день после вышеупомянутого звонка из Смольного на внеочередном заседании Законодательного Собрания от 2 апреля 1998 года кворум внезапно появился. Из 34 присутствующих депутатов 29 проголосовали за отставку Кравцова, в то время как против выступили всего двое. И, хотя одним из них был Сергей Михайлович, очевидно, что самим фактом своего присутствия он, по существу, утопил своего друга и соратника. Хотя до этого, по воспоминаниям самого Кравцова, «нередко заходил ко мне и говорил, что я могу на него положиться и доверять». Складывается впечатление, что Сергей Михайлович просто понял, что от Кравцова ему больше ничего не поиметь, в то время как его противники могут оказаться весьма полезны. Так оно и случилось. В течение восьми месяцев Миронов при полном согласии коллег исполнял обязанности бывшего шефа. На выборах же в ЗакС нового созыва в мироновском округе у него почему-то не оказалось конкурентов: ни кандидата от Смольного, ни «яблочника», ни коммуниста. Это гарантировало вовремя перестроившемуся политику блестящую победу уже в первом туре. Пост первого вице-спикера в городском парламенте нынешнего созыва он получил успешно, хотя поначалу и претендовал на председательское кресло. Питерское телевидение, опираясь на сообщение некоего независимого бюро журналистских расследований, даже утверждало, что депутатам за поддержку кандидатуры Миронова на пост спикера обещали по 5000 долларов, но никаких доказательств этому предоставлено не было, а в связи с избранием на вакантное кресло близкого к губернатору Сергея Тарасова проблема потеряла актуальность. Тем не менее выгоду от «слива» Кравцова Миронов получил несомненную. И кого он поддержит? К чему мы вспоминали о способностях Миронова к лавированию и перебежкам? Пикантность момента заключается в том, что нынче кроме «путинцев» за верхнюю палату российского парламента воюют «чубайсовцы», «демократоиды» старого закала. Хотя народ наш эту публику на дух не переносит и регулярно прокатывает либеральных интеллигентов на прямых выборах, это не мешает лидерам демократического движения все эти годы занимать ключевые посты в структурах исполнительной власти и до сих пор определять экономическую стратегию правительства. Но сейчас у этих людей, и прежде всего - у команды Чубайса, появился великолепный шанс аналогичным образом расширить свое влияние и на Совет Федерации. Если раньше верхняя палата формировалась из глав исполнительной и законодательной власти субъектов федерации, в выборах которых так или иначе принимало участие население этих регионов, то теперь ситуация качественным образом изменилась. Теперь половина членов Совета назначается губернаторами, а вторая половина утверждается местными парламентами по представлению тех же губернаторов или части депутатов. И, естественно, влияние Чубайса, который держит в руках энергоснабжение подавляющего большинства регионов, возрастает здесь многократно. Досье: Прочубайсовский Союз правых сил имеет в Совфеде пятерых: Сергея Васильева, Александра Пашкова, Ивана Старикова, Николая Тулаева и Владимира Плотникова. Правда, последний является скорее лужковцем, чем чубайсовцем. Но Анатолию Борисовичу есть на кого опереться и помимо явных партайгеноссен. Так, правление РАО «ЕЭС» и его региональные филиалы представляют сенаторы Вячеслав Виноградов, Валентин Завадников и Валентин Межевич. Есть старые соратники Чубайса: бывший глава петербургского комитета по СМИ Дмитрий Мезенцев и некогда возглавлявший Госкомимущество Александр Казаков, получивший вместе с Чубайсом за книгу о приватизации свои скромные 100 тысяч баксов. Еще один соавтор этого классического труда и экс-глава Госкомимущества, Альфред Кох был готов присоединиться к товарищам в ближайшие дни. Но не выгорело. Близкий к СПС влиятельный предприниматель Оганес Оганян представляет в сенате интересы Коми-Пермяцкого автономного области. Сегодня «всех рубильников начальник» может рассчитывать в Совете Федерации примерно на дюжину голосов из 176-ти. Немного? Если учесть занимаемые чубайсовцами должности, то их удельный вес возрастает многократно. Сергей Васильев возглавляет Комитет по финансовым рынкам и денежному обращению. Валентину Завадникову и Ивану Старикову соответственно достались комитеты по промышленной и аграрной политике, а Оганяну - комитет по экономической политике, предпринимательству и собственности. Николай Тулаев возглавил наиважнейшую комиссию по регламенту, Дмитрий Мезенцев - тоже весьма весомую комиссию по информационной политике. Ну и, наконец, есть господин Бурбулис, который руководит структурой с неудобоваримым названием - Комиссия по методике реализации конституционной политики. (Судя по бредовости названия, придумано непосредственно Геннадием Эдуардовичем, дабы руководить в Совете хоть чем-нибудь.) Cледует с уверенностью предположить, что реально соответствующим кланом сейчас контролируется каждый третий депутат Совета Федерации. В сочетании с как минимум тремя своими ребятами в Белом Доме, креслом председателя Центробанка и не прописанными в Конституции, но от этого не менее влиятельными структурами типа того же РАО «ЕЭС» или грефовского Центра стратегических разработок, это достаточно весомая заявка на грядущий рывок к верховной власти. По крайней мере, перспективы на получение большинства в Совете Федерации и захвату контроля за его президиумом у Чубайса и Ко достаточно неплохие. А что, если положение нынешнего президента России вдруг пошатнется, а позиции президента РАО «ЕЭС», наоборот, резко усилятся? На чьей стороне окажется тогда Сергей Миронов? Хотя сейчас и уставил он свой кабинет портретами из серии «Я и Путин», изящно дополненными вставленной в красивую рамочку благодарностью Владимира Владимировича за помощь во время выборов. Хотя и вручили ему приказом министра внутренних дел за успешную работу на выборах именной пистолет Макарова (что выглядит особенно весело после опубликованной «Стрингером» справки ФСБ, где Миронов назван представляющим в Законодательном Собрании интересы известного питерского авторитета Кости Могилы). Но, как гласит народная мудрость, своя рубашка все равно ближе к телу! И эту простую истину Сергей Михайлович, судя по всему, усвоил накрепко. Особенности депутатской амнезии Характер будущего председателя Совета Федерации проявлялся особенно четко, когда ему с Кравцовым пришлось встретиться в кабинете следователя прокуратуры. Дело в том, что в 1996 г. Сергей Михайлович подписал договор о беспроцентном займе, в рамках которого питерская газета «Смена» получила 100 миллионов бюджетных рублей. Поскольку свою подпись Миронов поставил 10 апреля, то есть накануне выборов, оппоненты команды Собчака тут же обвинили ее в подкупе прессы. Договор был заключен от лица Кравцова, в самом документе Сергей Михайлович не упоминался. Поэтому, когда власть в городе сменилась и по поводу кредитов было возбуждено уголовное дело №711872, обвиняемым стал именно спикер, а его заместитель поначалу был всего лишь свидетелем. Однако распоряжаться кредитами Миронов не имел права, эти вопросы относились к компетенции Кравцова. Сергей Михайлович мог лишь замещать спикера, когда тот отсутствовал, но на короткий период времени и только по письменному указанию. На допросе Миронов заявил, что подписал договор по распоряжению Кравцова, который 10 апреля вроде бы находился в зарубежной командировке или на заседании Совета Федерации, что впоследствии подтвердилось документально. Следователи провели очную ставку. Кравцов уверенно отвечал на вопросы, настаивая на том, что указаний о подписи не давал. Когда Миронов попросил подтвердить или опровергнуть эти показания, он признал, что письменного распоряжения действительно не было, а затем сообщил, что он точно не помнит, когда, в какой форме и кто конкретно говорил ему о подписи. Версия Миронова показалась следователям, мягко говоря, неубедительной и прокуратура Санкт-Петербурга выдвинула против Сергея Михайловича обвинение, а в Законодательное Собрание было направлено представление о передаче дела в суд. Как следует из данного документа, «Миронов С.М. ... совершил преступление, предусмотренное частью 1 статьи 171 УК РСФСР, т.е., являясь должностным лицом, умышленно превысил свои служебные полномочия, явно выходящие за пределы прав, предоставленных ему законом, и причинил существенный вред государственным интересам». Конкретно, по мнению прокуратуры, это выразилось в том, что Миронов, не имея на то полномочий, перечислил газете деньги из городского бюджета. Казалось, судьба Сергея Михайловича решена, но после нескольких звонков из Москвы слишком дотошного следователя отстранили от дела, а обвинение с Миронова сняли по личному распоряжению известного своей принципиальностью и неподкупностью заместителя генерального прокурора Василия Колмогорова. Согласно новым показаниям Миронова, 10 апреля 1996 г. Кравцов был не в Москве или за границей, а в Петербурге. То есть вице-спикер вспомнил, как почти четыре года назад (!) Кравцов 9 апреля 1996 года прилетел вечером, до 11-12 часов в ЗакСе отсутствовал, а около 10-11 часов по телефону попросил срочно подписать договор займа. В свою очередь, несостоявшийся президент Якутии Колмогоров сделал из этих путаных показаний вывод, достойный истинного оленевода: «Миронов назначен и.о. председателя на 1 день 09.04.96 в связи с убытием Кравцова в командировку в Москву, следовательно, он 10.04.96 официально не исполнял обязанности председателя. Не признавая себя виновным, он указал, что подписал документ, уже согласованный Кравцовым по указанию последнего... где находился в этот день Кравцов и каковы были полномочия Миронова в этот день, по делу не устанавливалось». Спрашивается, если Сергей Михайлович исполнял обязанности председателя и Кравцов был в тот день в Совфеде, то как спикер мог звонить своему заму из Питера? Если же Миронов не был и.о., то какое он вообще имел право подписывать документ, где фигурировали исключительно данные Кравцова? Поскольку Кравцову прокуратура предъявила несколько десятков подобных документов с его подписью, спикеру было абсолютно не нужно топить Миронова: еще один договор в его личном уголовном деле ничего не решал. Отсюда вполне можно предположить, что в тот день председатель действительно был в Совфеде, а заместитель мог подписать пресловутую бумажку. Ну, а когда за подпись пришлось отвечать, попытался свалить все на неповинное начальство. В любом случае, не исключена возможность, что Сергей Михайлович вдруг столь же неожиданно вспомнит и что-нибудь столь же интересное о более ранних этапах своего бизнеса. Например, о том, как «Леснстройконструкции», фирме Андрея Молчанова (сына бывшего начальника и В.Путина, и С.Миронова) передавали подряд почти в один миллион долларов на перестройку резиденции полномочного представителя президента в Северо-Западном федеральном округе Виктора Черкесова. Говорят, ассигнования на это планировалось использовать совсем в иных, сугубо социальных целях. А перевод этих разговоров на язык конкретных документов может вызвать изрядный шум в кругах, недовольных засильем в российской политике бывших чекистов, якобы стремящихся построить в нашей стране полицейское государство. Глядишь, вот тут-то специфическая память Сергея Михайловича и пригодится. Витязь на распутье Хотя вполне возможно, что, учитывая активную работу Молчанова-младшего в ставшей ядром СПС партии «Демократический выбор России», да и вообще давнюю дружбу питерских реформаторов с питерскими же чекистами, все закончится тихим компромиссом. Например, возвращением Сергея Михайловича на историческую родину, где его смогут сделать единым чубайсо-путинским кандидатом в губернаторы. Тем более, что у равно не любимого обоими президентами губернатора Яковлева шансы получить мандат на третий срок остаются весьма проблематичными, а раскрутить кого-то из его замов вопреки воле Москвы — задача практически неосуществимая. Ожидается, что к тому времени большинству сенаторов такой председатель просто осточертеет. Ведь образностью своей речи («Совет Федерации имеет право законодательной инициативы — как сам орган, так и каждый его член». «У нас режим один: скорее принять, потому что Новый год на носу, поезд уже уходит и надо быстрее» и т.д.) Миронов уступает разве что незабвенному Виктору Степановичу Черномырдину. Ну, а своей подхалимской инициативой продлить президентский срок и нелепым срывом встречи с Арафатом Миронов уже дважды оказывал Путину медвежью услугу. Миронов динамил Арафата в Палестине и, в свою очередь, был дипломатично послан палестинцами в Марокко. Их делегация попросту не явилась на согласованную встречу, и политически «опущенный» Сергей Михайлович прождал ее почти час под хихиканье наблюдавших это позорище журналистов. Кроме того, вполне вероятно, что в надлежащее время из аппарата Совфеда могут допустить утечку некоторых неприятных документов. Типа знаменитого мироновского проекта о введении в штатном расписании ЗакСа некоего Совета фракций с 14 штатными должностями от 12-14 до 24-26 МРОТ и соответствующими расходами на аппарат, за счет нас, грешных. Понятно, что еще несколько таких проколов, и доставший левых, правых, умеренных и даже самого президента Миронов будет рад-радешенек предложенному губернаторству. Ну, а пока суд да дело, к Сергею Михайловичу для пущей надежности приставлен первым помощником кадровый гэбэшник Алексей Вострецов, до этого занимавший пост главы пресс-службы питерского ФСБ и параллельно без особого успеха пытавшийся «застраивать» работающих в околомироновских и околочеркесовских газетах журналистов. Его нынешние попытки уберечь босса от его недавних ляпов оказались столь же безуспешны — если вообще были.