Вчера исполнилось сто дней со дня прихода в Совет Федерации спикера Сергея Миронова. Рубеж, конечно, чисто символический, но по традиции именно сто дней - предлог для подведения первых итогов и анализа перспектив.

Сергей Михайлович вошел в российскую политику грубо и зримо, чем сразу же заслужил пристальное внимание и политэлит, и журналистской тусовки. Из сегодняшних первых лиц государства только Миронов в последнее время сделал в считанные дни поистине головокружительную карьеру, перейдя из спикеров Заксобрания Санкт-Петербурга (хоть и второй столицы, но все же по московским меркам - с периферии) во вторые лица в государстве. Как говорится, из проходных шашек да сразу в "дамки". А ведь, например, его предшественник Егор Строев, напомню, еще в советские времена уже числился в первых, будучи секретарем ЦК КПСС. И президент, и премьер РФ, и спикер нижней палаты к моменту вселения в соответствующие кабинеты уже были достаточно плотно знакомы с московскими коридорами власти. И потому они знают, как что и где можно сказать, где лучше промолчать и что не нужно ни в коем случае делать...

А у Миронова другое амплуа. Нарочито небритый, но в тщательно отутюженном костюме, он как бы пришел со стороны, как бы незнакомый с правилами игры по-московски. Но, заметьте, как бы. Потому что прошел неплохую школу питерской политигры. Но об этом позже.

Миронов пришел и стал шокировать. Вот некоторые из его заявлений - в пересказе, конечно.

"Продлить срок президентства до семи лет".

"Придать Санкт-Петербургу столичный статус".

"Придать Совету Федерации функции подготовки законодательных актов".

И, наконец, последнее, может быть, самое скандальное - не захотел встречаться с Арафатом.

Продолжать не буду, и этого достаточно, чтобы сделать первый вывод. Миронов не знаком с Конституцией, не признает правил игры, не политкорректен, не сдержан. И это второе лицо государства российского! Кто только из нас, журналистов, не отсмеялся по этому поводу. Вот ведь кого подсадили во второе политическое кресло. И смех и грех...

А между тем люди, близко знающие Сергея Миронова по Санкт-Петербургу, отмечают в нем необыкновенно тонкое политическое чутье, умение выстраивать многоходовые политические комбинации, отличное знание реалий и правил политической игры. Так кто же вы, господин Миронов, - провинциальный бузотер на столичной политарене или питерский гроссмейстер в московских коридорах?

Лично я склоняюсь все больше ко второму. И вот почему.

Тезис о продлении срока президентства до семи лет позволил патрону Миронова Путину еще раз твердо заявить о своей неукоснительной приверженности Конституции. И это произошло именно тогда, когда Путина обвиняли в конституционных нарушениях свободы слова и построении в России вопреки Основному закону РФ тоталитарного государства (ТВ-6).

Не будь того "некорректного" заявления Миронова, Путину пришлось бы говорить то же самое, но только уже в навязанной ему полемике по ТВ-6. А Путин этого не хотел, демонстративно отстранившись от конфликта.

Заявление Миронова по приданию Санкт-Петербургу столичных функций вызвало, помимо иронической бури в СМИ, необходимость еще раз всерьез заговорить о несправедливости распределения средств в России, где 80% капитала сосредоточено в столице, а остальные 20 "равномерно размазаны" по остальным регионам. И тут же Лужкову пришлось сделать, мягко говоря, странное заявление о том, как он был бы рад, если бы с Москвы сняли хотя бы частично столичную нагрузку. То есть Лужкова "нагнули", а по московским министерским кругам пробежали неприятные мурашки.

Придание, по Миронову, Совету Федерации функций подготовки (а не утверждения, что совершенно разные вещи!) законодательных актов, во-первых, резко приблизило к Совету Федерации местных законодателей, традиционно находящихся в оппозиции к исполнительной власти, и, совершенно естественно, приопустило уровень Госдумы, которую президентская вертикаль давно пытается поставить на место третьей, то есть далеко не главной политической силы в России. Теперь вот и Селезнева, вынужденного было поддержать инициативу Миронова, "опростят", лишив распорядительных функций в Совете Думы.

О демарше с Арафатом, как наиболее свежем, сказано немало. Потому ограничусь простой констатацией. После этого заявления спикера Миронова именно Тель-Авив почувствовал крепкое рукопожатие Москвы, а Палестина теперь, наоборот, именно в этот момент будет искать возможность компромисса. Слишком очевидна подоплека демарша. Притом и президенту и МИДу Миронов оставил место для маневра, объяснив это "международное хулиганство" всего лишь своим личным, ни с кем не согласованным решением. Правда, малость переиграл спикер, неоднократно педалируя последний аргумент...

Совершенно очевидно, что в политической расстановке сил, о чем уже пишут, Миронов занял вполне определенное место. Если раньше именно через Жириновского ельцинская команда заявляла хотя и самые политнекорректные, но вполне очевидные вещи, то теперь, когда лидер ЛДПР окончательно и по собственной воле перешел в шоу-бизнес (поет, пляшет и пр.), роль политического инфант-терибль перешла к спикеру Совета Федерации. А что, вполне соответствует - слегка небрит, бузотер в отутюженном костюме. Только вот в отличие от Жириновского и рангом повыше, и дым погуще...

Известно, что слово - серебро, а молчание - золото. Только золотом молчание может стать именно на фоне серебра. Или с его помощью, как в данном конкретном случае.

Что будет? Исходя из этих ста дней, будет еще интересней. Под недальновидный смех и ерничанье СМИ Миронов продолжит свое политическое движение - и партию создаст, и еще более укрепит свое личное собственное положение в команде президента.

Если не остановят.