Близится к завершение месячного тайм-аута, который правительство России взяло для окончательной доработки Федеральной целевой программы по реформированию и развитию ОПК на период 2001-2006 гг. Семитомный секретный документ был в целом одобрен 27 июля и уже в сентябре должен быть представлен на утверждение президенту.

Разработанный план реформы реалистичнее своего провалившегося предшественника - Программы реструктуризации и конверсии ОПК на 1998-2000 гг. Нынешняя концепция гораздо честнее, поскольку она признает неспособность власти справиться с задачей реформирования оборонного комплекса. Именно поэтому задача реструктуризации (читай - сокращения избыточных мощностей) перекладывается с правительства на подконтрольные государству интегрированные структуры, ускоренное формирование которых является главным приоритетом новой программы.

Необходимость интеграции никем в России не оспаривается, а вот выбор технологии объединения провоцирует дискуссии. Правительство приняло американскую схему, которая предполагает создание жестких, структурированных по вертикали корпораций. Тем самым был отвергнут европейский путь, более гибкий и менее радикальный. В его основе - последовательное продвижение от консорциумов к построению промышленных объединений на базе совместимых стандартов и технологий и далее - к созданию корпораций.

Американская модель интеграции родилась в результате борьбы за заказ Пентагона, который, по сути, является государственными инвестициями в безопасность и экономику. В последние годы США закупают вооружений на сумму свыше 60 млрд. долл. в год и заказывают НИОКР еще почти на 40 млрд. долл. Для сравнения: ежегодный объем мировой торговли оружием составил в 2000 г. 36,9 млрд. долл., из них 18,6 млрд. долл. получили американские компании. В обозримом будущем такая модель в России реализована не будет, и основным источником инвестиций останутся средства предприятий, полученные от экспорта.

Идеология диктата в оборонной сфере в ряде ситуаций имеет право на жизнь, но власть с нею явно опоздала. Успешные предприятия под знамена чиновничьих объединений не стремятся. Опрос, проведенный Лигой содействия оборонным предприятиям, показал: 49% директоров считают, что создание интегрированных структур пользы ОПК не принесет. В российском ОПК интенсивно идет процесс формирования холдингов нового типа, которые ставят во главу угла эффективность бизнеса.

А вот реальных стимулов для объединения по сценарию государства нет. Это - самое узкое место новой программы, средств на выполнение которой в бюджете почти не закладывается. Если суммировать заявления Ильи Клебанова и руководителей отраслевых агентств, то можно составить следующий список первоочередных мер по обеспечению привлекательности идеи государственных холдингов:

- форсированный пересмотр законодательства, которое сегодня не то что не поощряет, но даже блокирует создание интегрированных структур в промышленности;

- передача холдингам эксклюзивных прав получать госзаказ и заключать экспортные контракты;

- предоставление в распоряжение КБ как ведущей, по словам Клебанова, компоненты холдинга всей ранее созданной по заказу государства интеллектуальной собственности.

Однако ни один из названных рычагов не станет действенным сам по себе. Продвижение новых законов в Госдуме и - особенно - в Совете Федерации натолкнется на сопротивление региональной элиты, опасающейся негативных социальных последствий реформы.

Назревшая концентрация гос-оборонзаказа почти наверняка не будет осуществлена при формировании бюджета 2002 г., и, значит, этот стимул станет действенным не ранее чем через год. Между тем в 2003 г. политика властей все в большей степени будет определяться грядущими президентскими выборами и проблемы ОПК отойдут на второй план.

Очень сложно будет реализовать головную роль холдинга в выполнении зарубежных контрактов. Роль головника во внешней торговле руководству холдингов придется завоевать в борьбе с конкурентами: "Рособоронэкспортом", директорами КБ и заводов, руководителями мощных финансово-промышленных групп. Пока созданные по указке сверху холдинги, подобные "Сухому", эту борьбу проигрывают.

Отдельного рассмотрения заслуживает принципиально новый тезис правительства о роли в интеграции принадлежащей государству интеллектуальной собственности. Как заявил корреспонденту "НГ" Илья Клебанов, "лицензию на право разработки и производства техники правительство будет выдавать головной структуре будущего холдинга, то есть конструкторским бюро". Последнее будет делиться своими правами с серийными заводами, принуждая их к консолидации финансовых потоков, которые, по словам Ильи Клебанова, будут, таким образом, концентрироваться на разработке новой техники.

В то же время вице-премьер признает, что опыта использования интеллектуальной собственности в качестве кнута и пряника у государства нет. А подводных камней на этом пути более чем достаточно.Во-первых, выдача лицензии на производство и разработку военной техники - прерогатива государства. В этой процедуре участвует Минобороны, ФСБ, Минимущество и другие органы. Пока непонятно, каким образом их полномочия будут передаваться коммерческому предприятию - держателю прав собственности.

Во-вторых, интеллектуальная собственность сама по себе не является деньгами (хотя за право обладания ею нужно платить налоги). Она получает денежный эквивалент либо при ее отчуждении, либо при продаже продукции, созданной на ее основе. Попытка заранее включить долю интеллектуальной собственности в стоимость сделки приведет лишь к уменьшению и без того невысокой конкурентоспособности российского оружия.

В-третьих, возникают серьезные проблемы, связанные с оценкой самой интеллектуальной собственности, которая после 10 лет капитализма далеко не полностью принадлежит государству. Конечно, появится соблазн разрубить этот "гордиев узел" силовым путем, но такой путь может рассматриваться как передел собственности и чреват бесконечными судебными процессами.

Назначить приказом свыше эффективного собственника нельзя. Он появляется в результате конкурентной борьбы и сам избирает оптимальное направление перестройки бизнеса. В основе всех проблем ОПК лежат не столько структурные проблемы, сколько инвестиционные, сопряженные с резким падением спроса. Уже много лет существует катастрофический дисбаланс между военными амбициями государства и его экономическими возможностями. К сожалению, новая программа его не устраняет, о чем свидетельствуют отсутствие подписи президента под Госпрограммой вооружения на 2001-2010 гг. и неспособность профинансировать оборонный заказ 2001 г.

Приятные слуху идеи великой военной державы с глобальными интересами, воплощенные во все концептуальные документы по оборонному строительству, не выдерживают проверки жизнью. Беда оборонки в том, что именно она оказывается на линии фронта между мечтами и реальностью.