Катарский полковник бил россиян по голове и спускал на них собак

В понедельник в столице Катара Дохе на процессе по делу об убийстве лидера чеченских сепаратистов Зелимхана Яндарбиева разразился скандал. Обвиняемые в убийстве россияне узнали в свидетеле обвинения человека, пытавшего их на предварительном следствии. Им оказался полковник Дауи, который возглавлял оперативно-следственную группу.

В понедельник суд Катара продолжил допрос свидетелей по делу об убийстве Зелимхана Яндарбиева. Накануне был допрошен только один свидетель - сотрудник госбезопасности. Его показания были путаными, и допрос продолжался до позднего вечера. Вчера в суд был вызван полковник Дауи, который возглавлял оперативно-следственную группу.

- Когда Дауи появился в зале суда, наши подзащитные попросили слова и заявили, что опознали в полковнике Дауи участника пыток, которым они подвергались, - заявил "Известиям" адвокат Дмитрий Афанасьев. - В частности, по словам подзащитных, полковник Дауи бил их по голове и участвовал в спускании на них специально натренированных собак в первые дни после захвата наших подзащитных катарскими властями. Однако судья оборвал их и сказал, что это заявление следует сделать на следующий день, когда полковник закончит давать свидетельские показания.

О пытках, которым были подвергнуты задержанные россияне, представители защиты заявили еще в воскресенье. По словам Дмитрия Афанасьева, все показания, которые были добыты в ходе пыток, не должны быть использованы судом - это запрещает и Нью-Йоркская конвенция 1984 года, членами которой являются и Россия, и Катар.

- Если вопрос о пытках не получит должного отражения в катарском судебном процессе, я буду рекомендовать подзащитным обратиться с заявлением о возбуждении уголовного дела против полковника Дауи по месту их прописки в России, - заявил Дмитрий Афанасьев, - Это предусмотрено международным правом. Я буду ходатайствовать перед органами прокуратуры России о международном следственном поручении, чтобы полковник Дауи был задержан и допрошен при посещении им любого международного аэропорта в любой стране - участнице Нью-Йоркской конвенции.

Адвокаты также намерены добиться допуска к арестованным независимого врача, а также присутствия на допросах собственного переводчика. До сих пор встречи катарского адвоката (только он имеет право на встречи с арестованными россиянами) проходили в присутствии переводчика, предоставленного прокуратурой, и это исключает возможность сохранения адвокатской тайны. Ознакомившись с материалами дела, адвокаты пришли к выводу, что убедительных доказательств вины россиян у катарских властей нет.

- Мы получили рукописную копию материалов дела на арабском языке лишь несколько дней назад, - рассказывает Дмитрий Афанасьев. - Есть основания полагать, что часть материалов от нас пытаются скрыть, особенно в части иностранной помощи в расследовании, которую получили катарцы. Если рассматривать те доказательства, с которыми мы ознакомились, то подлинно независимый суд никогда их не признает. Главным доказательством обвинения является признание наших подзащитных, которое было получено, пока их держали в одиночном заключении после их захвата в резиденции российского дипломата в Дохе 18 февраля и до 22 февраля, когда они наконец "признались". Другим доказательством являются показания свидетеля, остановившегося у мечети, где была припаркована машина Яндарбиева, и увидевшего минивэн, за рулем которого якобы был один из наших подзащитных. Этот свидетель удивительным образом запомнил номерной знак на минивэне и вспомнил об этом на следующий день - после того как прочитал об убийстве Яндарбиева. Попробуйте-ка запомнить номера машин, припаркованных у ближайшего магазина. Другой свидетель, когда следствие предъявило ему фотокарточку для опознания, опознал в качестве водителя минивэна другого российского дипломата, который давно выехал из Катара. На последующем допросе этот свидетель "исправился" и опознал нашего подзащитного с оговоркой, что уверен только на 50 процентов. Впоследствии свидетель изменил показания и заявил, что точно уверен, что за рулем был наш подзащитный. Еще одно доказательство - это показания свидетеля из агентства по аренде машин, по словам которого, минивэн был арендован моим подзащитным. Но он и не скрывает, что арендовал минивэн. Он делал так всегда, когда со своими приятелями из российского посольства собирался на пикники на уик-эндах. Еще одним "ключевым", по мнению обвинения, доказательством является пепел из гриля для шашлыков на дипломатической вилле, где мои клиенты якобы сожгли остатки пульта дистанционного управления взрывным устройством. Из заключения технической экспертизы: "Был обнаружен пепел от сожженной бумаги и пластика". Думаю, что в любом гриле можно найти пепел от бумаги и пластиковых бутылок.

Защита намерена опротестовать саму процедуру ареста. Поскольку россияне были задержаны на дипломатической вилле, которая считается территорией России, арест должен быть признан незаконным. Кроме того, в деле, по мнению адвокатов, были допущены грубейшие процессуальные нарушения.

- Россияне были незаконно захвачены катарскими агентами, которые сломали ворота и ворвались на российскую дипломатическую виллу в Дохе, - говорит Дмитрий Афанасьев. - Катарские власти впоследствии заявили, что не знали, что вилла является дипломатической резиденцией. Но это неправда. Резиденция российского дипломата защищена Венской конвенцией о дипломатических сношениях, ратифицированной Катаром. Наши подзащитные дали показания, что прибыли в Катар для установки новой системы безопасности в здании российского посольства. Российский дипломат, на чьей вилле остановились подзащитные, отвечал за безопасность в посольстве. По-видимому, российское правительство было озабочено возможностью возникновения угрозы безопасности зданию российского посольства в Катаре и решило направить туда сотрудников для установки нового оборудования. Именно это оборудование было захвачено катарскими властями во время нападения на дипломатическую виллу: сенсоры, детекторы движения, камеры и другое оборудование, используемое для охраны зданий. С юридической точки зрения захват людей в дипломатической резиденции сравним с захватом заложников в американском посольстве в Тегеране. Обыск на вилле является незаконным по той же причине. Соответственно все протоколы обыска должны быть изъяты из материалов судебного дела. Кроме того, отсутствуют фактические доказательства причастности наших подзащитных к преступлению. Сторона обвинения просто предполагает, что виновны русские, так как именно Россия добивалась экстрадиции Яндарбиева из Катара за совершение террористических актов. Сторона обвинения даже не стала рассматривать другие версии. Например, в деле есть свидетельские показания о том, что около мечети был замечен человек европейской внешности с портфелем в руках. Почему-то следствие не обратило на это внимания и не установило его личность. Далее, у господина Яндарбиева, по свидетельствам очевидцев, была охрана. Согласно материалам дела двое чеченских охранников г-на Яндарбиева не сопровождали его в мечеть в тот день. Возникает вопрос: почему?

По мнению адвоката, суд проходит в атмосфере предвзятости - ни о каком соблюдении юридических норм не может идти и речи.

- К сожалению, катарский уголовный процесс не допускает прямого перекрестного допроса, - рассказал Дмитрий Афанасьев. - Защитник вынужден адресовать вопросы председательствующему судье, который по-своему их перефразирует свидетелю. Судья не позволил защитнику задать все те вопросы, которые были подготовлены двум первым свидетелям обвинения, и всячески способствовал их уходу от прямых ответов. Например, полковник Дауи заявил в своих показаниях, что при выезде на место захвата россиян у него была санкция на обыск на вилле и в транспортных средствах лиц, которые проживали на вилле. У виллы был припаркован автомобиль "Паджеро" с дипломатическим номером российского посольства, который нельзя ни с чем спутать. Дауи пытался скрыть от суда, что возглавляемая им группа захвата знала или должна была знать о том, что вилла пользуется дипломатическим иммунитетом. Когда наш катарский адвокат задал Дауи вопрос о том, как он исполнил санкцию на обыск в автомобиле, Дауи сказал, что видел автомобиль только издалека и даже не разглядел, какой у него был номер. Когда катарский адвокат начал развивать эту линию вопросов, выявляющую несуразность показаний свидетеля обвинения, судья резко оборвал защитника.

Изначально суд планировал заседать один раз в неделю по воскресеньям - перенести заседание на понедельник пришлось только из-за того, что суд не успел допросить всех запланированных свидетелей. Всего же в процессе должны выступить более 15 свидетелей, и теперь, как сообщили "Известиям" в адвокатском бюро, судья настаивает на том, чтобы проводить слушания ежедневно.

Известия , 26.04.2004

| | Поделиться