- Анастасия, после всех судов и конфликтов, после того, как вы добились чего хотели, было видно, что вы не очень-то счастливы, что вернулись в Большой.

- Не то чтобы я не счастлива факту возвращения, просто я, не успев войти, почувствовала, что меня все та же дирекция в лице Тахира Газильдяевича (так Волочкова называет директора Большого театра Анатолия Иксанова. - ГАЗЕТА) приняла в штыки. И это меня, конечно, гнетет. Я знаю, что, нарушая законы, мне продолжали выписывать репетиции. Ведь фактически я зачислена на работу с сегодняшнего дня, а репетиции мне выписывали, не оповещая меня об этом, чтобы иметь возможность записать мне выговор. И я не понимаю, за что идет такая борьба со мной.

- Я сегодня был в репетиционном зале и видел, что он пуст, а концертмейстер вас ждет.

- Ну, в общем-то да, в общем-то ждали. Я с завтрашнего дня приступаю к репетициям.

- Что вы будете репетировать?

- Свою программу. И балет "Жизель", который буду танцевать в Одесском оперном театре.

- То есть в Большом театре вам пока ничего не предложено?

- Это будет зависеть от контракта, здесь же контрактная система. Вообще, честно говоря, рассчитывать пока не на что. Если опираться на слова министра культуры, то, кроме партии четвертого лебедя, я ничего танцевать не могу.

- Почему, когда вас восстановили на работе, вы сразу не приступили к репетициям?

- Я не имела права. Во-первых, меня должны были как-то оповестить об этих репетициях, как это всегда бывает. А я узнавала о них тайно: мне звонили мои друзья и говорили, что у меня стоит репетиция. Те, кто должен меня об этом предупредить, вдруг потеряли мой телефон!

А приходить туда самой и быть подвергнутой тем унижениям, которым я подвергнута уже была - когда меня просто не пускали в театр, - я не решалась.

- Но сегодня вы пришли.

- Потому что это был тот день, когда пристав должен был исполнить предписание суда, и вместе с моим адвокатом, у которого на руках были документы, мы смогли пройти в театр.

- У вас нет желания не бодаться больше с дубом - "ну, не хотят меня в Большом, чего я буду унижаться-то"?

- Нет. Потому что меня не хочет здесь Тахир Газильдяевич Иксанов - и, думаю, он исполняет данное ему задание. Поэтому из-за одного или нескольких человек терять театр и профессию - это глупо. Я решила еще подождать.

Но особенно мне обидно, что из российского театра, из театра России Тахир Газильдяевич убирает меня, русскую балерину, доказывая мне, что мне места в русском театре нет! Даже несмотря на то, что меня восстановил суд.

- Вы думаете, что ваши личные враги, конкуренты, восстановили Иксанова против вас?

- Ну, видимо, это те люди, которым невыгодно мое присутствие в Большом, и те, которые хотят уничтожить меня как балерину.

- В прошлом интервью Газете - вы говорили, что собираетесь подавать в суд на Иксанова лично за моральный ущерб. Вы собираетесь внедрить в жизнь и этот план?

- Сейчас я больше не хочу ввязываться ни в какие передряги. Тем более что суд мне присудил взносы за моральный ущерб. Но дело не в деньгах.

- Но он же ваш работодатель, а конфликт только усугубляется. Вы видите какой-то выход?

- Я готова к тому, что травля, которая развернулась, будет не только продолжаться, но и усугубляться. Ну что поделать, если я не угодила Иксанову или размерами своими, или какими-то другими параметрами?

- Как встретили вас артисты и администрация?

- Артисты встретили доброжелательно. Я не много народу сегодня видела, потому что пришла, чтобы выполнить все процедуры административные вместе с моим адвокатом и приставом. Но с артистами - конечно, встречи были радостные и для меня, и для них. А из администрации никто на мои глаза и не появился.

- То есть вы ждали с кем-то встречи, которая не состоялась?

- Я не ждала, и, думаю, никто из руководства не хотел меня видеть. Но я полагала, что хотя бы этикет будет соблюден. Меня встретили только люди, работающие в отделе кадров, и те, кто проводил меня по театру, и те, кто расписывают репетиции. Но никого из руководства я так и не видела.

- А они должны были подписать какие-то бумаги?

- В общем-то да. Но сегодня мне вернули пропуск, восстановили трудовую книжку: туда был внесен факт моего увольнения и факт восстановления на работе. Приставы нужны были для того, чтобы убедиться, что решение суда соблюдено, что я могу беспрепятственно проходить в балетный зал, в свою гримерную.

- В одной из программ телеведущий поставил вас в один ряд с Плисецкой и Барышниковым. У вас не возникло сопротивления по отношению к такому сравнению?

- Не то чтобы сопротивление... Просто я считаю, что Плисецкая и Барышников - это особого плана звезды, большие величины, и я бы сама никогда не посягнула на то, чтобы сравнивать себя с такими великими людьми. Я хочу, чтобы я творчеством своим доказывала и показывала свое величие.