Совсем недавно стало известно о нападении на мать одного из "курсантов-жалобщиков" - Марину Соболеву. Зверски избитая женщина считает, что это дело рук самих нахимовцев. Ведь именно она активнее других добивалась проверки фактов дедовщины в училище, а это, понятное дело, вызывало у многих отнюдь не сочувствие, а ярость...

Напомним, история началась как раз накануне "мужского праздника" 23 февраля. К питерским правозащитникам обратились курсанты и родители нескольких нахимовцев-первокурсников, рассказав о чудовищных фактах: избиениях, угрозах сексуального надругательства (в традициях уголовного ритуала "опускания"). "Деды" - такие же курсанты - били 14-летних "салаг" серьезно: у одного из ребят был сломан нос, другой попал в больницу с сотрясением мозга. Говорили и о другом.

Например, о том, что в Нахимовском стало престижно стричься наголо и называться "скином", об увлечении части парней нацистской символикой...
Родители вместе с "Солдатскими матерями Санкт-Петербурга" дали телеграмму министру обороны, после чего в Нахимовское из Москвы срочно прибыла комиссия во главе с заместителем главнокомандующего ВМФ адмиралом Михаилом Захаренко. Комиссия факты дедовшины не подтвердила. А руководство училища во главе с контр-адмиралом Александром Букиным выступило с гневным заявлением, что жалобщики, правозащитники и пресса бросили "черную тень" на "чистое имя" нахимовцев, и теперь они (руководство) привлекут их всех к ответственности.

Но тут вышла неувязка. Военная прокуратура Ленинградского военного округа, которая проводила свою проверку, в начале марта подтвердила факты конфликтных ситуаций в Нахимовском. Материалы были переданы для проверки в прокуратуру Петроградского района (по месту нахождения училища). А в адрес главнокомандующего ВМФ Владимира Куроедова прокуратура направила ЛенВО представление о привлечении к "строгой дисциплинарной ответственности" некоторых офицеров и самого начальника училища. После чего 13 марта из Москвы в Нахимовское срочно прибыла вторая комиссия во главе с заместителем главкома ВМФ по воспитательной работе Федором Смуглиным.

И как раз тогда произошло событие, о котором сказано в самом начале: была зверски избита мать одного из пострадавших первокурсников - Марина Соболева. Как раз та женщина, которая писала заявления, давала комментарии прессе, с подачи которой, в сущности, и начался весь скандал. Правда, известно о нападении стало не сразу, а только через неделю после случившегося. Тяжело пострадавшая женщина после операции и пережитого шока была просто не в состоянии общаться с внешним миром. А придя в себя, она вновь связалась с правозащитниками...

Вот что рассказала Марина Соболева "Новой газете":

- Мне угрожали. Говорили что-то типа того, что, мол, больно уж часто я мелькаю на телеэкранах, не пора ли мне "подправить" лицо, чтобы я не чувствовала себя телезвездой. А 8 марта днем около моего дома (там живет мать Марины, и именно этот адрес известен в училище. - Н.Д.) вдруг появилась группа нахимовцев, которые стояли там чуть ли не два часа, их видела моя мама, соседи. После этого я решила уехать в Тайцы (поселок в Гатчинском районе Ленинградской области, там дом мужа Марины. - Н.Д.) - этого адреса в училище знать не должны. И вот вечером 12 марта, когда топили дом, я вышла на улицу за углем. Было около 10 часов вечера. Когда я открыла калитку, увидела троих нахимовцев (по словам Марины Евгеньевны, парни были в черных шинелях и шапках с кокардами, глубоко надвинутыми на лицо, чтобы их было не узнать. - Н.Д.), но не успела я спросить их, в чем дело, как четвертый, которого я увидела не сразу, ударил меня в лицо прутом железной арматуры. Как я определила, что это была арматура? Ну знаете, такой характерный свист... (Кстати, обрезки арматуры - излюбленное оружие бритоголовых, именно так они чаще всего избивают - в том числе до смерти - своих жертв. - Н.Д.) ...

Я потеряла сознание. Очнулась дома на диване, вся в крови - домой меня притащил муж. Очнувшись, я позвонила маме, сказала только: "Меня убили нахимовцы", и снова потеряла сознание. Мама вызвала милицию, они приехали, составили акт, и сейчас этим делом занимается Гатчинское УВД... Муж отвез меня в больницу в Гатчине, но там только оказали первую помощь, а за операцию не взялись - сказали, операция сложная. Муж повез меня в город - это была уже глубокая ночь, - здесь стали обзванивать клиники, и в клинике Пирогова ответили: "Приезжайте".

Случай, как сказал врач, тяжелый. У меня ведь практически не осталось носа, все было переломано, раздроблено. Хирург сказал, что гарантий дать не может, потребуются еще дополнительные операции. Но, слава богу, все прошло удачно. Хотя мне и сейчас, конечно, еще очень тяжело, и голова постоянно болит от сотрясения. Но все равно я уже в строю, и готова бороться до последнего...

В Нахимовском училище заявление Соболевой восприняли как очередной пасквиль.

-Знаете, мне тут даже сказать-то нечего, - ответил на мой вопрос и.о. заместителя начальника училища по воспитательной работе Александр Зубов. -Милиция к нам по этому поводу не обращалась и, думаю, не обратится, потому что все это... ну, как бы сказать... не соответствует действительности. Да и те факты, что были обнародованы прежде, - об избиениях курсантов и прочем - они ведь тоже не подтвердились, прокуратура же отказала в возбуждении уголовного дела.

А комиссия главкома у нас сейчас работает, результаты будут известны, видимо, где-то в конце месяца...
Что касается прокуратуры, то здесь слова самого Александра Зубова соответствуют действительности лишь наполовину. Как нам сообщили в Горпрокуратуре Санкт-Петербурга, по двум заявлениям в возбуждении уголовного дела действительно отказано, а по остальным прокуратура Петроградского района ведет проверку, результаты которой, вероятно, станут известны на следующей неделе...
Словом, дело ясное, что дело темное. Но то, что Марина Соболева действительно была избита до полусмерти - факт. И то, что это совпало с событиями в Нахимовском училище, в эпицентре которых она оказалась, - тоже факт.

- У Соболевой были ярко выраженные последствия тяжелейшей травмы, - рассказал мне хирург клиники имени Пирогова Олег Нестерук, который делал ей операцию. - Полностью сломан нос, ушибы спины, головы, тяжелое сотрясение мозга с частичной потерей памяти. Судя по всему, ее избивали, избивали жестоко и монотонно.

Кому вдруг понадобилось "жестоко и монотонно" избивать мало кому известную прежде женщину, далекую от бизнеса и политики? Вопрос, вероятно, риторический. Как и тот, почему многочисленные ведомственные проверки в закрытом военном училище продвигаются с трудом. Люди в погонах мало заинтересованы в том, чтобы выносить сор из избы. У матери подростка - совсем другие задачи. Отец-командир - понятие все же образное. А мать - вполне конкретное.

- Понимаете, это ведь не только моего сына касается, которого зверски избили, - говорит Марина Соболева, - но и многих других, сейчас уже многие готовы давать показания... Вот 26 марта я еду в Москву на съемку телепрограммы "Большая стирка", повезу все документы, заодно пойду к министру обороны, если удастся - к Путину... Я обязательно доведу это дело до конца...

Такая вот история. И в ней обязательно надо поставить точку. Какой бы неприятной не оказалась правда.