Рисунок: КОНСТАНТИН КУКСО / Коммерсантъ

Дискуссия, которая развернулась в СМИ по поводу стабилизационного фонда и инфляции, демонстрирует, что не все, казалось бы, очевидные вещи являются понятными большинству читателей и даже ряду экспертов ключевых СМИ. Стабилизационный фонд для России – это, во-первых, "подушка безопасности" для тех лет, когда цена на нефть может оказаться очень низкой. Кроме того, стабилизационный фонд – это защита нашего рынка от дополнительной инфляции и дополнительного укрепления национальной валюты. Накопление "подушки безопасности" остается важнейшей задачей, но на первый план сегодня вышла именно другая задача – обеспечение низкой инфляции. Правительство должно обеспечить низкую инфляцию, потому что в противном случае в экономике не может быть длинных денег, экономика не сможет иметь низкую кредитную ставку для предприятий. В целом можно сказать, что не может быть инновационной экономики, если инфляция составляет 10-11%. Высокая инфляция задает ограничения для нашего инвестиционного климата. Поэтому, поставив своей целью создание инвестиционной диверсифицированной экономики, мы должны снизить инфляцию до 3-4%. С точки зрения макроэкономических параметров это необходимое условие.

Трудно ли побороть инфляцию и почему мы до сих пор этого не сделали? Правительство ставит такую задачу, но среди различных мер и решений, которые реально принимаются, снижение инфляции не оказывается на первом месте. На первом месте оказываются другие задачи, в том числе повышение расходов на социальные нужды, оборону, другие цели. В результате мы упускали инфляцию.

Трудно ли добиться инфляции 3-4% в 2009 году или 4-5% в 2008 году? Это абсолютно выполнимая задача. 21 страна мира объявляла о таргетировании инфляции, и в разумный период от двух до пяти лет все эти страны добились поставленных целей. Есть ли у правительства механизмы, которые позволят нам этого добиться? Есть. Но для достижения этой цели необходима политическая воля. Сегодня задача достижения низкой инфляции поставлена как именно политическая цель и выдвинута на первое место. Теперь правительству будет сложнее уклониться от нее или размениваться при решении многих задач на другие цели. Можно ожидать, что правительство мобилизуется и консолидируется для достижения этой цели. Усилий одного Министерства финансов здесь недостаточно.

Природа инфляции

Сегодня необходимо вернуться к обсуждению природы инфляции – именно это позволит добиться ее снижения. В последнее время часто приходится слышать, что отклонение от намеченных целей по инфляции связано с немонетарными факторами. Это не так. Инфляция имеет чисто монетарный характер. Экономисты прекрасно знают, что уровень цен связан с объемом денежной массы и скоростью обращения.

Говорят, что эта формула устарела, что в России в чистом виде она не работает, потому что в России другой уровень экономики, нам надо думать об инвестициях, у нас недостаток денег в экономике. Но инфляция носит монетарный характер, и это работает для всех стран. Поэтому во всех странах и созданы такие институты, как центральные банки, которые независимы от правительства и отвечают только за объем денежной массы и за инфляцию. В таких странах, как Россия, где положительное сальдо платежного баланса зависит от притока нефтедолларов, за это отвечает в том числе и правительство. В таких странах (пример тому и Норвегия, и Казахстан) правительства берут на себя часть денежных функций и обеспечивают защиту экономики, регулируя вместе с центральными банками объем денежной массы в экономике.

В "Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики" содержится программа для ЦБ по обеспечению необходимого объема денег в экономике. Этот документ одобрен правительством, принят к сведению Госдумой и является одним из основных документов экономической политики страны. И именно здесь указано, что для достижения целей по инфляции при цене $40 за баррель нефти мы должны будем изъять лишнюю денежную массу из экономики в 975 млрд рублей, а если цена барреля будет $60, то мы должны будем через стабфонд изъять 2 трлн 145 млрд рублей. Соответственно, ЦБ своими инструментами также при цене $40 за баррель должен будет дополнительно простерилизовать 82 млрд рублей. Если цена на нефть будет $60, то ЦБ должен будет дополнительно простерилизовать 226 млрд рублей. Но если цена на нефть будет $80 или $100, то ЦБ придется стерилизовать сумму, превышающую 500 млрд рублей.

Незапланированные расходы

Надо отметить, что каждый год правительство и ЦБ нарушали свои же целевые показатели по приросту денежной массы. В 2005 году он планировался на уровне 20-32%, но реальный прирост денежной массы составил 38%.

Кроме того, необходимо иметь в виду, что у нас есть дополнительные доходы от экспорта нефти, которые минуют стабилизационный фонд и попадают в бюджет. При цене нефти $40 за баррель они составят 225 млрд рублей. Правительство сейчас, по сути, тратит эти средства (как это произошло и в 2005 году), тем самым нарушая некоторые параметры кредитно-денежной политики. Если мы будем тратить дополнительные доходы, образующиеся при цене на нефть $51 за баррель, то реальная цена отсечения фактически составит $33,6 за баррель.

В последние годы правительство очень серьезно повышало расходы, в том числе в течение года, не выполнялись целевые показатели и по приросту денежной массы, и по инфляции. В 2005 году такой прирост был осуществлен за счет мобилизации налогов и использования дополнительных доходов, связанных с высокими ценами на нефть и газ. В целом правительство незапланированно потратило примерно 500 млрд рублей, и большая часть средств попала в экономику в декабре.

Если говорить про 2006 год, то теперь правительство решило тратить дополнительные доходы в плановом порядке, изменив цену отсечения с $20 до $27. 500 млрд рублей – это большая сумма, но теперь все дополнительные доходы учтены при планировании основных целевых показателей по приросту денежной массы. У нас есть еще шанс остаться в рамках запланированных параметров. Однако жизнь полна неожиданностей, и могут возникнуть дополнительные риски. Большая часть ответственности, большая часть инструментов в этой ситуации сегодня в руках ЦБ. Правительство определило расходы, изменило цену отсечения – параметры заданы.

Ненефтяной бюджет

Среди мер, которые помогут нам адекватно оценить ситуацию и справиться с инфляцией, можно выделить следующие. Во-первых, нам необходимо переходить на другой индекс инфляции. Мы меряем инфляцию декабрь к декабрю, и этот показатель составил в 2005 году 10,9%. Но если посмотреть, что происходило в 2005 году с инфляцией месяц к месяцу предыдущего года, то она доходила в апреле-мае до 13,7%. То есть в реальности Министерство обороны и сельхозпроизводители закупали товары по ценам, в среднем превышающим цены предыдущего года на 13,7%. В то время как мы отчитываемся в конце года, что у нас годовая инфляция – 10,9%. Более полный показатель, который следует использовать, это среднее значение помесячной годовой инфляции за год. За прошлый год он составил 12,7%. И это полнее отражает ситуацию и ставит перед правительством более сложную задачу по выходу на приемлемый для экономики уровень инфляции.

Во-вторых, мы считаем целесообразным рассчитывать ненефтяной баланс бюджета. Пока – только рассчитывать, хотя Норвегия, а с этого года и Казахстан уже живут в рамках такого бюджета. В связи с этим одно периодическое издание уже написало: Кудрин предлагает сократить на 30% расходы бюджета. Это не так. Расчет ненефтяного баланса бюджета означает, что все доходы от нефти поступают на отдельный счет, и с этого счета разрешается трансферт на дефицит ненефтяного бюджета страны. Дефицит нашего ненефтяного бюджета в 2004 году, по предварительным оценкам, составлял 2,8%, а в первом полугодии 2005 года – 4,7% ВВП. Из чего ясно видно, что мы увеличиваем расходы нефтяных денег.

Норвегия и Казахстан разработали законодательные ограничения по дефициту ненефтяного бюджета. Мы же отнюдь не предлагаем сразу сократить расходы, а лишь определить этот дефицит, зафиксировать его и не увеличивать впредь. Сегодня часто говорят, что Казахстан создал инновационный фонд и фонд для технологий, выделив деньги от нефти для этих целей. Однако при этом были поставлены жесткие ограничения по дефициту ненефтяного бюджета.

Надежность или доходность?

Сейчас обсуждается, как правильно управлять средствами стабфонда. Здесь нет большого вопроса, поскольку соответствующие предложения Минфина совместно с ФСФР, ЦБ и МЭРТом уже внесены и, скорее всего, в целом будут одобрены. Речь идет о том, что определенная сумма средств, имеющихся сейчас в стабфонде, должна размещаться во внешние активы. Мы считали, что значительная часть стабфонда, пока она будет накапливаться, должна инвестироваться в надежные высоколиквидные государственные иностранные ценные бумаги. И пока фонд не достигнет определенных величин, нет необходимости разрабатывать систему инвестирования в корпоративные облигации. Это – следующий этап. Можно приступить к его разработке, но есть одно ограничение. Это судебные иски ряда структур к правительству России. И пока эти тяжбы не закончились, нужно действовать очень осторожно.

Часто упоминают, что в Норвегии доходность инвестирования стабфонда в 2004 году составила 8,94%. Но необходимо учитывать инфляцию тех стран, в активы которых инвестируются средства, а также операционные расходы по созданию такого портфеля и его управлению. В результате чистая доходность прошлого года составила 6,24%. С 1997 по 2004 год средняя доходность составляет около 6,5%.

Семь заблуждений

В дискуссиях о стабфонде мы имеем дело с несколькими крупными заблуждениями. Заблуждение первое, что стабфонд можно тратить. Если у нас эти средства превышают целевые показатели по обеспечению прироста денежной массы, то это абсолютно эмиссионная деятельность, которую присваивает себе правительство и начинает увеличивать количество денег в обращении, фактически – их печатать. Но поднимать экономику или социальную сферу за счет печатания денег невозможно.

При этом Россия отнюдь не является рекордсменом по стерилизации денежной массы. В Китае стерилизация доходит до 10% ВВП. Не являемся мы рекордсменами и по профициту бюджета. В Норвегии он доходил в 2005 году до 15,6%, и это никого не пугает, поскольку это соответствует целям экономической политики – защитить экономику от инфляции и дополнительного укрепления национальной валюты.

Заблуждение номер два связано с тем, что если потратить стабфонд внутри страны, то это ускорит рост экономики. Если бы мы потратили в 2005 году весь прирост стабфонда, прирост денежной массы был бы не 38,6%, а 70,5%. Инфляция дошла бы до 18-20%, реальное укрепление рубля составило бы 16-18%. Это просто разрушение экономики. И тот, кто считает, что тратить стабфонд, значит – поднимать экономику, тот ошибается.

Заблуждение номер три: направление стабфонда на инвестиции не вызовет инфляцию. Не имеет значения, на что были произведены выплаты из бюджета – на зарплату или на инвестиции. Может быть, мультипликатор вначале чуть-чуть разный, но в целом это одни и те же деньги. А структурировать расходы бюджета в зависимости от того, как они могут влиять на инфляцию – это просто искажать бюджетную политику.

Следующее заблуждение – что инфляция обесценивает стабфонд. Здесь у нас были авторы, которые считали, сколько миллиардов рублей потеряет стабфонд до 2008 года включительно. Насчитали 600 млрд рублей. Но по сути аккумулированные в стабфонде средства – это не проведенная эмиссия денег, поэтому они и аккумулируются на отдельном счете и размещаются только во внешние активы. В результате эти рубли фактически аннулируются и перестают существовать в экономике.

Заблуждение номер пять: избыточная стерилизация приведет к банковскому кризису. Объем денежной массы в экономике должен определяться ее потребностями, а не тем, сколько ликвидности нужно банкам. Конечно, правильнее сделать так, чтобы заработала ставка рефинансирования. Для этого правительство должно меньше тратить, чтобы спрос превышал предложение и заработала ставка рефинансирования, когда деньги идут в экономику по цене этой ставки. Конечно, правильнее, чтобы ЦБ подпитывал через ставку рефинансирования банки и частный бизнес. Именно банки являются институтом инвестирования, который качественнее, чем правительство, отберет проект и осуществит инвестиционную деятельность.

Заблуждение номер шесть – что за счет стабфонда можно снижать налоги. Это означает, что выпадающие доходы нужно закрывать деньгами стабфонда, увеличивать цену отсечения, увеличивать денежную массу в обращении, которая, по сути, будет лишней. Наконец, я хочу обратить внимание на опыт Норвегии, который часто приводят в пример. Норвегия в 2005 году повысила НДС с 24% до 25%. Повышены были в этом году и льготные ставки НДС. При том, что стабфонд Норвегии в 2005 году вырос на $57 млрд. В Норвегии считают, что если государство хочет тратить больше, оно должно брать деньги из экономики, а не за счет нефтяных дополнительных доходов.

И последнее заблуждение, номер семь – что стабфонд можно потратить на новые технологии, инновационные программы и оборудование, которые будут завезены в Россию. Но если правительство использует дешевые деньги и закупает, например, завод крупной мировой автомобильной компании, то все частные проекты в этой сфере умирают. Они просто уничтожаются. То же самое, если мы закупаем оборудование. Мы этим в данной области убиваем спрос на товары российских производителей на много лет вперед. И если у нас до сих пор существовала проблема дискриминации импортного поставщика, то такая постановка проблемы означает, что мы будем дискредитировать российского производителя в угоду импортной поставке. Это является неприемлемым с точки зрения и российского законодательства, и интересов потребителя, и развития институтов рынка.

Алексей Кудрин, министр финансов Российской Федерации