Почему Абрамовичу можно все?

Вопрос, вынесенный на обложку «Журнала» - Почему Абрамовичу можно все?, действительно заслуживает самого пристального изучения. Ну, правда, почему в период всенародной борьбы с олигархами, в период размиллиарживания миллиардеров находится один богатый молодой человек, которому можно все. Кажется, что он не только защищен волшебным образом от большинства напастей, обрушившихся на других капитанов российского бизнеса, но и не испытывает даже малейших опасений за судьбы своих активов и свою собственную. Ведь другие олигархи боятся. Точно известно, что боятся, даже если виду не подают. А этот не знает ни страха, ни упрека.

Речь конечно же не о том, что Роман Абрамович должен получить весь тот комплекс проблем, который получил в свое время Гусинский, а затем Березовский, или, не дай бог, оказаться в ситуации, в которой сейчас оказался Ходорковский. Речь о том, почему он остается единственным, пожалуй, из олигархов, которому все как с гуся вода. В какой школе, в каком Хогвартсе он научился так вести себя и свой бизнес, что его преследует исключительно удача и больше ничто и никто? Борьба с олигархами, поддержанная страстью политиков и энтузиазмом прокуроров, сформировала у крупного российского бизнеса четыре типа поведения. Эти типы окончательно сформировались после того, как лозунг «Поддержите отечественного производителя» был слегка отредактирован и появился в виде: «Посадите отечественного производителя». Посадки, как и поддержки, традиционно носят строго выборочный характер. Итак, первый тип отношения к новой реальности: горячая и искренняя поддержка происходящего («наконец-то, давно пора!»). В этой группе по большей части новые назначенцы на крупнейшие хозяйственные позиции. Вторая группа, олигархи со стажем, рассуждает философски: не важно, какая власть, важно ей угодить, важно уметь вызвать у власти приятные ощущения, а не раздражение. Третьи, с тоской глядя по сторонам, предлагают строить капитализм вахтовым методом. То есть семья, дети, отдых, лечение – на Западе, а работа и доходы – здесь. И наконец, четвертые, коих нынче меньшинство, нервно думают о том, как сохранить бизнес, лицо и либеральные ценности одновременно. Пока получается плохо.

Роман Абрамович не относится ни к одной из этих групп, что само по себе уже заслуживает отдельного внимания. Некоторые легкомысленные комментаторы полагают, что волшебная неуязвимость этого человека зиждется на том, что он там кому-то что-то заносит, что умеет дружить с кем надо. Конечно, мысль о том, что надо уметь дружить и делиться, справедлива, особенно в наших условиях. Но очень уж не оригинальна. И, нет сомнения, додумались до этого многие и давно. Желающих дружить и заносить хоть пруд пруди, а принимают дружбу практически только от одного.

Люди из близкого окружения Абрамовича утверждают, что разгадка очень проста. В чем разница, говорят они, между Абрамовичем, с одной стороны, и Ходорковским, Березовским, Гусинским – с другой? В том, утверждают они, что Роман Аркадьевич, в отличие от вышеперечисленных господ, никогда в политику не лез. И то, что всех так поражает и должно вызывать опасное раздражение не только у народа, но и у властей (покупка английского футбольного клуба «Челси», например), наоборот, абсолютно успокаивает. Успокаивает потому, что человек, купивший английский футбольный клуб, уж точно не будет претендовать ни на какую политическую карьеру. Чем экзотичнее себя ведет олигарх, тем он политически более безопасен. В идеале Абрамовичу было бы правильно пройтись по улицам в женском платье, чтобы самому себе уже точно никакого шанса не оставить. И вообще, говорят эти люди, Абрамович и с Березовским разошелся ровно потому, что Борис Абрамович на политике просто свихнулся, а Роман Аркадьевич – только на бизнесе.

Это объяснение заслуживает внимания. Однако напомню, что тот же политически будто бы нейтральный Абрамович при Ельцине, было время, сидел в Кремле и чуть ли не занимался отсмотром кандидатов на министерские посты. Напомню, что этот политически будто бы стерильный предприниматель является действующим губернатором Чукотки, где ему служить еще два года, если на новый срок не изберут. На это можно возразить, что Ельцина давно уже нет в Кремле. Кроме того, после того как губернаторов попросили из верхней палаты парламента, каждый их них нынче не более чем завхоз своей области, не имеющий никакого федерального политического значения. Так-то оно так, но есть одна широко известная особенность, которая отличает Абрамовича в ряду губернаторов и бизнесменов. Роман Аркадьевич может, если захочет, захаживать в Кремль и обсуждать там с его хозяином текущие дела. Много ли у нас губернаторов, не говоря уже о бизнесменах, которые могут делать это по собственной инициативе?

Право входа к президенту – это ли не политика, это ли не высшее ее проявление в нашей стране? Правда, Абрамович, в отличие от Березовского, никогда не давал интервью о своей исключительной близости к власти; в отличие от Гусинского, никогда публично не дискутировал с президентом и, в отличие от Ходорковского, никогда прилюдно не высказывался относительно собственных политических пристрастий и амбиций. Вероятно, поэтому у Абрамовича и «пропуск» в Кремль до сих пор действует. И не на этом ли держится его исключительность? Нет, вряд ли. Для исключительности и для того, чтобы «пропуск» продлевали постоянно, недостаточно быть молчаливым, богатым и умным. Должно быть что-то еще, чего мы не знаем или о чем только догадываемся, а не можем подтвердить. Но верить можем. И достаточно твердо.

Журнал , 18.12.2003

| | Поделиться