В первых числах февраля стало известно, что Михаил Ходорковский обратился к главе представительства МВФ Полу Матиасу Томсену с просьбой пересмотреть рекомендации о повышении налогов в России. Международный валютный фонд собирается рекомендовать российским властям изменить кое-что в налоговой системе, в частности повысить налоги на добычу нефти. Ходорковский направил Томсену письмо, в котором говорится, что в процессе подготовки рекомендаций специалисты МВФ не проконсультировались с ключевыми российскими и зарубежными участниками энергетического рынка России. По мнению Ходорковского, «переиграть» рекомендации совершенно необходимо, и сделать это еще не поздно — пока бумаги дорабатываются в Вашингтоне. Нет ничего удивительного в том, что один из представителей российской «нефтянки» беспокоится о налоговой стабильности. Когда заходит речь о повышении налогов, реакция всегда болезненная, и господин Ходорковский — не исключение. Однако примечательно другое. В то время как МВФ на свой лад учит нас фискальному уму-разуму, в самой России в нефтяной отрасли происходят весьма странные процессы. Третьего февраля стали известны условия, на которых государство хочет продать лицензию на разработку Талаканского нефтегазового месторождения. Как минимум 900 млн долл. — такую величину стартового платежа за Талакан рекомендует Министерство природных ресурсов РФ для аукциона. В прошлом году, когда должен был состояться аукцион по этому якутскому месторождению, стартовая цена была равна 56 млн долларов. В чем заключается причина такой эволюции — от 56 млн до 900 млн долл., — никто точно не знает. Есть версия, что государство хочет таким образом компенсировать налоговые потери от льгот, предоставленных участникам соглашений о разделе продукции. (Хотя масштабы налоговых льгот участникам СРП куда больше 900 млн долл., да и деньги эти попадают в разные бюджеты.) Другие говорят, что государство на примере аукциона по «Славнефти» наконец-то поняло, как делать не надо, и теперь хочет продавать свое имущество дорого, а не как обычно. (Эту версию также вряд ли можно принять всерьез: нет таких глупостей, после которых в России обязательно умнеют. Да и не в глупости дело, государство в свое время ничего не сделало для продажи «Славнефти» по реальной цене.) Наконец, часто высказывается мысль, что у министра природных ресурсов Виталия Артюхова чрезмерно развито чувство юмора. Эта догадка, очевидно, имеет право на существование, однако проверить ее не представляется возможным. Кроме того, ясно, что при отстаивании государственных интересов чувство юмора – не самый лучший помощник. Чтобы разобраться в ситуации, «Новая газета» обратилась к ведущему специалисту Института финансовых исследований Григорию Выгону. «Девятьсот миллионов – это абсурдная цифра», — считает эксперт. — Возникает ощущение, что в Минприроды и правительстве совершенно отсутствует понимание того, что это за месторождение». Талаканское месторождение находится в Якутии. Его запасы – 124 млн тонн нефти и 47 млрд кубометров газа. Несмотря на привлекательность запасов, это месторождение считается проблемным, поскольку в соответствующей местности отсутствует инфраструктура: газо- и нефтепроводная труба, дороги и т.д. «Было бы логично требовать большие деньги за месторождение, на котором уже добывается нефть, где уже можно зарабатывать деньги. В таком случае подходит именно аукцион, и бонус (плата за лицензию. – Прим. ред.) должен составлять большую сумму. А Талакан не может стоить столь дорого. Там нет инфраструктуры, там ничего нет, и поэтому туда надо вкладывать огромные деньги, — сказал эксперт. — Если государство возлагает на претендента инвестиционные обязательства – построить все это за свои деньги, то рассчитывать на большую сумму бонуса наивно: на таких условиях лицензию никто не купит». По мнению Григория Выгона, 900 млн долларов – даже «не дорого, а ненормально дорого. Максимум, на что следует рассчитывать правительству, — сто миллионов». Эксперт отметил, что в апреле 2001 года якутская компания «Саханефтегаз» выиграла конкурс на это месторождение, предложив «огромный бонус» в 501 млн долларов. Тогда было неясно, зачем платить такие деньги за месторождение, требующее колоссальных дополнительных затрат (по некоторым оценкам, не менее 4,5 млрд долл. в течение 6—8 лет). Но тогда же выяснилось, что пообещать и заплатить – не одно и то же; в марте 2002 года итоги конкурса были отменены потому, что обещанные 501 млн долл. так и не были найдены. После того как лицензия на Талаканское месторождение была вновь вставлена на аукцион, в нем собрались принять участие «Газпром», «Роснефть», Тюменская нефтяная компания, ЮКОС, «Сургутнефтегаз», «Сибнефть» и франко-бельгийская компания TotalFinaElf. Однако в декабре 2002 года Министерство природных ресурсов отменило аукцион, объяснив это необходимостью «увеличить стартовый размер бонуса и доработать условия». Теперь выяснилось, что условия доработаны – стартовый размер бонуса увеличен с 56 миллионов до 900. «Я не могу объяснить это рационально, — говорит эксперт Института финансовых исследований. — Я, честно говоря, слышал, что чиновники Минприроды бывают не слишком компетентны, но ведь не настолько! Год назад «Саханефтегаз» отказалась платить 501 миллион. Потому что это на самом деле слишком много, неадекватно. Теперь чиновники предлагают Талакан за 900 миллионов. Это абсурд. Возникает ощущение, что дело ведется к срыву аукциона». В целом ситуацию в «нефтянке» эксперт охарактеризовал как «достаточно странную». «С одной стороны, государство видит фискальную составляющую в своих взаимоотношениях с нефтяниками. Это, в принципе, понятно: ему нужны деньги. С другой стороны, правительство активно продвигает идею соглашений о разделе продукции (СРП) – дает льготы тем же самым нефтяникам, предоставляет особый налоговый режим. То есть наблюдается полный хаос, отсутствует какая-либо цельная стратегия развития отрасли. Понятно, что в таких условиях появляется много советчиков, и советы МВФ поднять налоги в общем абсурде не выглядят неуместными». По поводу СРП Григорий Выгон отметил, что «это сложный вопрос, нужны они или нет». «Надо иметь в виду нашу коррупцию; с помощью коррупции нефтяники могут заключать такие СРП, что государству будет очень невыгодно. Но даже если соглашения заключены на приемлемых условиях, их исполнение трудно контролировать». Отрасль, приносящая федеральному бюджету 40% налогов, дающая Центральному банку нефтедоллары и, наконец, работающая в современной России в качестве локомотива экономического роста, оказалась в странном положении. Государство хочет увеличить налоговое бремя для компаний, работающих по закону. И в то же время создает в законе лазейку в виде СРП, дающих эксклюзивные льготные условия. В очередной раз создается почва для коррупции. И при этом власть надеется на честность чиновников вроде тех, кто занимается аукционами типа «Славнефти» и Талакана.