Уже совсем скоро возобновятся баталии за право проектировать новое здание Мариинского театра. В начале сентября на Венецианской архитектурной биеннале Россию будет представлять проект второй сцены Мариинки в исполнении американского архитектора Эрика Мосса. Но летнего затишья тоже не получилось, архитекторы ведут активную борьбу за лучшее место на старте.

Долгое ожидание правительственного постановления по Мариинке не оправдало надежд большинства интересантов, которые рассчитывали на все точки над i. В июньском документе по поводу будущего Мариинского театра за подписью Михаила Касьянова по существу было сказано только одно - тип конкурса (закрытый или открытый) и его программу должно определять министерство культуры. Казалось бы, другой претендент на проведение конкурса - Госстрой - оттеснен на второстепенные позиции. Но, как сообщили наши источники, недавно председатель Госстроя Анвар Шамузафаров встречался с министром культуры Михаилом Швыдким и настойчиво предлагал передать бразды правления по конкурсу Госстрою, у которого якобы имеются структуры, имеющие опыт проведения подобных конкурсов.

Не секрет, что г-н Шамузафаров активно лоббирует проект Эрика Мосса, ему же принадлежит идея показать его в Венеции. Там собирается серьезная архитектурная публика со всего света, и тот эффект, который произведет тамошний показ, во многом определит настроения потенциальных участников конкурса по Мариинке. Не говоря уже о том, что в случае положительного резонанса на проект Мосса председатель Госстроя вместе с руководителем Мариинки Валерием Гергиевым вполне могут испросить аудиенции у президента. И показать, что сделано. Как известно, в нашей стране чего-то добиваются не те, кто пытается держаться строгих рамок распоряжений, регламентов и инструкций, а те, кто очень хочет строить. Между тем, Минкульт медлит с решением об объявлении условий конкурса на новое здание.

Пробным камнем для всемирного продвижения проекта Эрика Мосса стало его выступление в последних числах июля на Международном архитектурном конгрессе в Берлине. Это своеобразный профсоюзный съезд, где собираются специалисты, перед престижнейшим венецианским биеннале - лучше полигона не придумаешь.

Пока в столичных чиновных кабинетах идут подковерные битвы, в Союзе архитекторов России тоже не сидят сложа руки. Им подготовлен проект программы конкурса на новое здание Мариинского театра. Среди прочего там содержатся, как обязательные условия, сохранение исторической среды, стилевое единство с окружающими зданиями и т.п. Фактически это означает, что конкурсантам навязывают создание клона нынешней Мариинки. На такие условия не согласится не только Эрик Мосс, но и ни один уважающий себя западный архитектор. Зато отечественные мастера поднаторели в создании подобных шедевров.

Подобная ситуация, по сведениям наших источников, уже сложилась с конкурсом на проект реконструкции для Эрмитажа здания восточного крыла Главного штаба. Его проводит Госстрой на деньги Всемирного банка. В условия конкурса попали знание архитектором русского языка, опыт строительства в РФ, наличие национальных кадров на ключевых позициях в проектной группе. Между тем, звезды успешно строят небоскребы где-нибудь в Гонконге или Куала-Лумпуре, не зная вовсе, на каких языках там говорят.

Итоги конкурса по Главному штабу должны быть объявлены в сентябре, поэтому сейчас официальные лица хранят молчание. Но трудно предположить, что симпатичный Эрмитажу Рем Кулхаас, которой проектировал для музея его представительство в Лас-Вегасе, согласится работать подмастерьем у какого-нибудь местного зодчего Тютькина. А именно так и будет, если следовать букве конкурса. Тютькин, как знающий язык и имеющий опыт, делает общее архитектурное решение, а мировой знаменитости Кулхаасу, так и быть, предоставят повозиться с интерьерами.

Очередной раз вспоминаются слова Валерия Гергиева, что он не допустит реализации отсталого проекта или дурной копий нынешнего здания Мариинского театра. Чем больше времени уходит на дискуссии, тем больше эти слова выглядят как "или Мосс, или никто".

Кстати

Эрик Мосс показал в Берлине фильм о новой Мариинке

Недавно в Берлине автор скандального проекта реконструкции Мариинского театра Эрик Мосс показал участникам XXI Всемирного конгресса архитекторов кино про то. как заснеженная Россия пробуждается от летаргического сна под гром оваций в новом здании Мариинки.

Лекция лос-анжелесского деконструктивиста Мосса "Open or Closed? The Window on the West" была приготовлена на десерт собравшимся на Всемирный конгресс архитекторов. Интеллектуальное яство было представлено в изысканных для стеклянно-авангардного Берлина постмодернистских интерьерах: под сводами перронов старого вокзала Остбанхоф. (Нечеловеческих размеров лекционный, выставочный и банкетный залы теперь называют Постбанхофом - в память о почтовом прошлом вокзала, но организатор творческих отчетов архитекторов американский критик Синтия Дэвидсон предпочитает трактовать это название иначе).

Перрон был полон: публика собралась не только на имя восходящей звезды деконструктивизма (в Европе Мосс пока ничего не построил), но и на заключительный правительственный банкет. Манерами докладчик Мосс напоминал то ли ковбоя, то ли флибустьера - энергичная матросская походка вразвалку (как будто в кармане - бутылка рома), жесткий взгляд, бескомпромиссный тон. И ни тени сомнений в своем праве преступить вековые архитектурные законы бывшей столицы какой-то империи. Это лишь чистое поле для полной свободы творческого самовыражения.

Эпиграфом к своей лекции Эрик Мосс выбрал слова Леви-Стросса: "Без базовых требований структуры ничто не может быть задумано или понято". Хитроумная логика деконструкции объясняется с помощью изображений на громадном экране скульптур Генри Мура, композиций Пита Мондриана, произвольных драпировок и скачущих лошадей.

После беглого обзора других текущих работ Мосс приступил к теме, которую явно считает для себя сейчас главной, - проекту второй сцены Мариинского театра и реконструкции Новой Голландии. Петербург предстает унылой снежной пустыней со шпилем Петропавловского собора посередине. Абсолютно родными этой стылой среде кажутся с экрана и три стеклянных мусорных мешка, и ледяные торосы высотной гостиницы на острове Новая Голландия, и кубический айсберг на месте исторического ковша.

Не отрекаясь от первоначального источника своего вдохновения, автор подвел некую логику под безумные мешковатые формы. Они образовались не просто так, а в результате трансформации необходимого для театра пространства, которое смялось границей земельного участка и вздулось пузырями. На долю секунды в пузырях появились очертания нового хита мировой моды -московского Клуба им. Русакова работы Константина Мельникова. Какими судьбами из Москвы занесло на невские берега шедевр русского конструктивизма - осталось без объяснения.

Далее публике был представлен полнометражный 3D-studio фильм, в котором развитие темы "все, что я знаю о русской культуре" приводит к неотвратимому американскому happy end'y. Среди снежной равнины под музыку Прокофьева и Стравинского (тема "пробуждение природы") появляются стеклянные сооружения, которые разворачиваются в пространстве, светятся изнутри и снаружи, на огромном экране, обращенном к Офицерской улице, танцует Ульяна Лопаткина, в призме Новой Голландии творится волшебное балетное действо, у здания Гвардейского экипажа даже возникает образ снесенной Благовещенской церкви - и апофеозом дирижирует Валерий Гергиев. Овация записана заранее, как подсказка, где надо смеяться в диснеевских мультиках. Потрясенная зрелищем публика не преминула переадресовать овацию маэстро от архитектуры. Сведущие архитекторы из россиян только головой качали: эк, видно, зацепило парня, такое кино стоит не меньше гонорара, полученного за проект. Между тем, по некоторым сведениям, Мосс получил из российской казны за свой проект около 275 тысяч долларов. Стало известно, что конкурс на вторую сцену Мариинского театра будет открытым, что заведомо снижает качество проектов. Нетрудно догадаться, чей проект будет самым впечатляющим.